В 1972 году «Советский спорт» стал публиковать оценки игроков после каждого матча, которые по новому регламенту выставлялись им тренерами в протоколе. Сёмин, хотя и понимал, что по сравнению с «Динамо» пошел на понижение, себе не изменил — провел сезон от души — на твердую «четверку». С новыми партнерами, которые, конечно же, в большинстве своем уступали в умении динамовским, он не утратил прежнего азарта и жажды побед. Играл с огромной самоотдачей, самоотверженно, и столице Казахстана продемонстрировав свой коронный голевой номер.
29 мая. Матч «Кайрат» — ростовский СКА. «Сёмин на огромной скорости в смелом броске головой посылает мяч в ворота с подачи Осянина», — гласит скупая строка в отчете об игре. С таких голов он начинал в «Спартаке», реже забивал их в «Динамо», поскольку был отправлен с переднего края в среднюю линию, а в «Кайрате» считал необходимым не просто добросовестно отрабатывать на поле, но и демонстрировать болельщикам, партнерам все, что умел, в том числе и украшающие футбол эффектные трюки. А от его единоборств с соперниками, как и раньше, только искры летели. С первых же матчей в его сезонном кондуите появились предупреждения от судей за чрезмерный азарт. В общем, и под знойным казахстанским солнцем он оставался самим собой.
Пресса по-прежнему отмечала его самые сильные качества — инициативность, комбинационный талант, колоссальный объем выполняемой работы. А вместе с Сергеем Рожковым они заведовали и диспетчерской «Кайрата». Матчи против «Динамо» стали для Сёмина принципиальными, и он их, по сути, выиграл. Трижды «реваншист» выходил в составе «Кайрата» против бело-голубых, и дважды они были биты — 2:0 и 1:0, один матч завершился вничью. Журналисты отмечали: «Против своих бывших одноклубников Сёмин действует особенно старательно». А в матче первого круга чемпионата-73 с динамовцами, за который Сёмин был отмечен в протоколе «пятеркой», он острым прорывом заработал пенальти, решивший исход встречи в пользу алмаатинцев.
«Кайрат», обретая свой новый облик, подзадержался в подвалах таблицы чемпионата, и спортивное (да, наверное, и не только спортивное) руководство Казахстана отказало Королькову в доверии. В разгар сезона-72 его сменил Артем Фальян, сторонник жесткого, диктаторского подхода к управлению командой.
Своей игрой, самоотдачей на поле москвичи снискали уважение в «Кайрате». Фальяна, считавшего, что единственным непререкаемым авторитетом в команде может быть только тренер, такое положение дел совершенно не устраивало. К тому же познавшие опыт работы с лучшими советскими специалистами Рожков, Сёмин, Осянин не отмалчивались ни во время занятий по тактике, ни в ходе установок на матчи. Не нравились тренеру и их отлучки по выходным домой, в Москву. Фальян стал, как выразился Рожков, «выдавливать» москвичей из команды, искал для этого малейший предлог. И по отношению к Сёмину повод вскоре подвернулся. Известно, как «пунктуальна» сейчас наша гражданская авиация, можно себе представить, какой она была 35 лет назад. В общем, однажды Сёмин опоздал с возвращением в команду, за что по настоянию Фальяна был из нее освобожден. Хотя до этого почти не выпадал из основного состава и претензий по игре не имел. Вдобавок не на шутку разошедшийся Фальян поставил шлагбаум и перед отчисленным Сёминым: в случае появления у него варианта с другим клубом высшей лиги пригрозил дисквалификацией.
Обида оказалась настолько незаслуженной и горькой, что Юрий готов был в 26 лет завершить футбольную карьеру. И тут ему на помощь пришел Владимир Осипов, возглавлявший отдел футбола Спорткомитета РСФСР. Он посоветовал: «Поезжай на сезон куда-нибудь в глубинку, а через год Алма-Ата остынет, и ты вернешься в высшую лигу». Товарищ Сёмина по «Кайрату» Валерий Еркович предложил ему поиграть в новосибирском «Чкаловце», который тренировал его отец. На новом месте маститого новичка приняли с распростертыми объятиями, сразу избрали капитаном команды. Сезон 1974 года он провел, мотаясь со своим новым клубом по Сибири и Дальнему Востоку.
«Посмотрел настоящую Россию-матушку, — с удовольствием вспоминает Юрий Сёмин свою сибирскую ссылку. — Общался с настоящими сибиряками, людьми чистыми, прямыми, смелыми, не испорченными столичным комфортом. В игровом плане "Чкаловец" для меня, конечно, был отступлением, зато в человеческом получил за сезон 1974 года и огромное удовольствие, и сильный психологический заряд».
По возвращении из Новосибирска Сёмин оказался на распутье. Уезжать из Москвы, снова пребывать вдали от семьи не хотелось. И тут давний товарищ Александр Львов сумел навести мосты между ним и старшим тренером «Локомотива» Игорем Волчком. Тот после Новосибирска скептически отнесся к предложению журналиста, но, к счастью, прежде всего своему, от идеи не отказался: «Поскольку он ничего не просит, возьмем, посмотрим, на что способен». Смотрины не затянулись. Хотя, собираясь в «Локомотив», Юрий Сёмин и представить себе не мог, что в итоге отдаст команде железнодорожников полжизни.
Уже в начале сезона-75 заслуженный тренер СССР Николай Морозов отмечал: «Юрий Сёмин усилил полузащиту "Локомотива"». А в середине сезона известный журналист Валерий Березовский признал его самым острым игроком команды. Взятый на смотрины футболист в итоге пропустил в чемпионате всего три игры. Больше всего ему удался апрельский матч с ереванским «Араратом», двумя годами раньше завоевавшим чемпионский титул, а в том же 1975-м вторично выигравшим Кубок СССР.
«Если бы в футболе устраивали бенефисы, то этот матч можно было бы смело назвать бенефисом Юрия Сёмина, — писал, рецензируя встречу, Николай Морозов, которому Сёмин откровенно нравился еще с динамовских времен. — И не только потому, что он забил три мяча. Сёмин продемонстрировал игру, в которой отлично сочетались интересы футболиста и коллектива».
На 22-й минуте, например, у ворот хозяев поля образовалась такая круговерть, что у зрителей захватило дыхание: чуть ли не все гости ринулись в штрафную площадь «Локомотива». В течение одной минуты они могли, по крайней мере, раз шесть послать мяч в сетку! В этой сложной для железнодорожников ситуации Сёмин решительно бросился в схватку, овладел мячом и направил его подальше от ворот за боковую линию. Этот, казалось бы, простой ход позволил хозяевам передохнуть и выровнять игру.
И еще один момент из действий Сёмина. На 78-й минуте он оказался на левом фланге с мячом. Партнеры опоздали, и отдавать мяч было некому. Тогда Сёмин начал продвигаться вдоль линии штрафной площади, обвел Геворкяна, а когда до ворот оставалось метров 15, пробил по цели. Причем бил он, целясь в дальний угол. Это видели зрители, партнеры, соперники, вратарь Абрамян, но ничто уже не могло преградить мячу путь в сетку — настолько своевременно и точно пробил полузащитник.
Остается добавить, что в этом матче, выигранном «Локомотивом» — 4:1, Сёмин отметился хет-триком, первым и единственным в своей карьере. А спустя чуть более месяца его точный удар спас для «Локомотива» игру с будущим чемпионом — киевским «Динамо». И в этом матче ярко проявились лидерские качества локомотивского новичка.
Специалисты по ходу сезона не раз выделяли Сёмина в «Локомотиве». Например, заслуженный мастер спорта Виктор Понедельник, сменивший футбольное поле на кабинет руководителя отдела футбола в газете «Советский спорт».
«Лишь Сёмин в атаке демонстрировал сполна неуемную жажду борьбы, — писал он после неудачи железнодорожников 2 мая в матче с ЦСКА. — И в отличие от своих партнеров действовал нешаблонно, стремясь играть в каждом эпизоде неожиданно для соперника».
А на следующий год Сёмин надел в «Локомотиве» капитанскую повязку — знак полного признания его лидерства в коллективе — и на поле, и за его пределами. Вновь московская пресса отмечала изобретательную и в то же время бескомпромиссную игру своего старого знакомого. Впервые столкнувшийся с бойцовскими качествами Сёмина главный редактор западногерманского журнала «Киккер» Карл-Хайнц Хайманн отметил, что «капитан "Локомотива", футболист, грамотный, имеющий вкус к комбинационной игре, грешил грубыми приемами», не подозревая, что пройдет немного лет, и они станут друзьями с одним из лучших российских тренеров Юрием Сёминым.