Через какое-то время меня стали посещать мои коллеги, а точнее коллеги Такаши Сайто, рассказывали новости и шутили со мной, пытаясь подбодрить. Кого-то я не узнавал, кого-то узнавал. Постепенно, запоминал кто и кем мне приходится. Чаще всего приходил Ито, который демонстративно корил себя за то, что я выбежал из машины быстрее него. В его театральное покаяние я не верил, потому что чаще всего из уст Ито звучали слова «выслуга», «отставка» и «пенсия» и посещения меня имели цель оправдать себя перед коллегами, а в первую очередь перед начальством управления полиции в округе Чио.
В один из дней, когда я усиленно восстанавливался, вкусно кушал и флиртовал с медсестрами, в палату залетела невысокая как все азиаты, пожилая дама самого благообразного вида, после чего стала кричать на меня:
- Такаши, глупый мальчишка! Какого ёкая ты себя не бережешь! Я, понимаешь, нахожусь в Европе, а ты, подлец, лезешь под молнии! Я ему звоню-звоню, а он трубку не берет! Говорила я тебя, иди в офисные работники, не было бы этого всего! И то что попал в больницу и то что очнулся от комы, я узнаю это соседки, которая… - цепочку информированности старушки я так и не дослушал, потому что на этом моменте старушка осеклась, села на край больничной койки и расплакалась.
Я же, сначала обалдев, от напора посетительницы, неожиданно выудил из памяти Сайто это лицо, а следом на меня хлынули чужие воспоминания, сопровождавшиеся головной болью.
Мою посетительницу звали Кика Сайто, и она была бабушка Такаши Сайто, которая воспитала его. Родители Такаши работали на атомной электростанции в Фукусиме и погибли в тот день, когда на станции произошла авария в результате землетрясения. Маленького Сайто забрала на воспитание бабушка. Сама Кика, несмотря на пожилой возраст, работала в одном из дочерних предприятий корпорации «Митсубиши», занимавшимся наладкой роботизированных конвейеров для сборки автомобилей. По долгу службы она частенько и подолгу бывала в других странах, и как раз незадолго до случившегося уехала в одну из Европейских стран. Могу представить, что она испытала, когда не могла несколько месяцев дозвониться до единственного внука.
Думаю, ей не стоит говорить, что ее внука больше нет. Во многих знания многие печали.
Кое как успокоив Кику, заверил, что более никогда себя так не подставлю. В тот день мы еще много проговорили. Кика рассказывала какие-то новости о своей поездке, о соседях, которых я вспомнить так и не смог, наверное они не играли особо роли в жизни Такаши.
После того, как меня выписали, я уехал к Кике в ее дом, где вырос Сайто, на Хокайдо, в деревню под городом Саппоро, что бы продолжить свое восстановление, так сказать, амбулаторно. Я мог бы наверное продолжить восстановление и в Токио, благо зарплату мне исправно платили, потому что меня никто не увольнял, но я преследовал вполне себе конкретную цель, узнать о Такаши Сайто как можно больше.
В доме у бабушки Такаши я смотрел старые альбомы, листал манги Такаши, пытаясь понять, что из себя представляет мой реципиент. Тренировал память и восстанавливал нейронные связи. Из всех имеющихся источников о жизни Такаши, я узнал, что он отучившись в юридическом колледже, пройдя курс первоначальной подготовки, устроился в полицию Японии на должность патрульного в полицейское управление округа Чио, мечтая расследовать сложные и запутанные преступления. Но на момент своей гибели был в самом начале пути и пока только стал патрульным.
Судя по всем имеющимся документам Такаши был очень целеустремленным молодым человеком, у него были отличные оценки, имелись медали по победам в турнирах по Айкидо. Физически Такаши был развит, ну до травмы.
Кроме изучения личности Такаши, я также пытался вернуть себе спортивную форму и освежить академические знания Такаши в области Японского законодательства. Читал его конспекты, должностные инструкции, дипломную работу и учебники по юриспруденции.
Со старыми друзьями Такаши я не встречался, отписываясь по сети, что у меня все хорошо, и что встретиться не получится. Несмотря на все мои попытки, натянуть на себя личность двадцатитрехлетнего японца Такаши Сайто, у меня не получилось, хотя притвориться им на короткое время я смогу. Конечно, все изменения в личности я спишу на травму.
Кроме личности, изменилась и внешность Такаши. Нет, не Такаши, моя внешность. Пора уже престать разделять себя и Такаши мысленно. Теперь есть Такаши Сайто, а Воробьев Вячеслав Анатольевич, умер. После удара молнией мои волосы абсолютно поседели, а левый глаз изменил свой цвет с черного, обычного цвета для японцев, на серый, стального оттенка. Как говорил врач, волосы и глаз потеряли весь пигмент в результате небывалого стресса для организма. Такое очень редко, но бывало, однако, врач не вспомнил описанных случаев, когда цвет менял только один глаз. Мне кажется, врач сам не верил в свои гипотезы, но других объяснений у него не было. У меня были, но делиться ими с кем-либо, я точно не буду.