Это я и говорил дядям и тетям, которые спрашивали меня о том, кто я и как тут оказался. Опять же, не знаю, правда это или нет, потому что слышал историю своего происхождения со слов воспитателей детского дома.
В тот года, когда я оказался в приюте, развалился и СССР. Думаю, что тогда началось в стране говорить никому не нужно.
Бывшие партийные работники пересели с черных Волг на черные «мерины», началась приватизация, и вообще эпоха свободного рынка и стадия первоначального накопления капитала. В общем, тащилось все, что плохо лежит или не приколочено. Страна рвалась на части и на такие мелочи как детские дома денег в бюджетах уже не оставалось. Все воспитанники таких учреждений были предоставлены сами себе и сами должны были заботиться о том, что есть и во что одеваться. Короче, мы выживали как могли – сколачивали банды, воровали, дрались, делали закладки. Кто-то попадался, кто-то, кто поумнее и поосторожнее, например, как я, нет.
Чем я становился старше, тем сильнее задумывался о том, на что мне жить, потому что перед моими глазами были примеры того, как парни из детского дома, которые двигались по «воровской линии», заканчивали самым плачевным образом. Как говорил один киноперсонаж, люди в мире разделяются на две категории - одни сидят на трубах, а другим нужны деньги. Если перевести на старославянский, то получается у одних есть ресурсы, а другие «крышуют» людей, у которых есть ресурсы. В 90-ые «крышевали» все и всех. У тебя есть ларек с чебуреками – плати, чтобы мы его не сожгли и другие, чтобы его не сожгли. Если условный ларек «крышевала» местная шпана от другой шпаны, то, например, ферму по разведению сырья для чебуреков доили совсем другие люди. И так в любой сфере – от торговли цветами до добычи драгоценных камней и полезных ископаемых. Стабильный бизнес, приносящий доход, неважно законный он или это торговля детьми, приманивал других заинтересованных инвесторов, как свет в открытом окне приманивает мотыльков в жаркую июльскую ночь. После того, как приходили новые инвесторы, они устраивали агрессивные деловые переговоры с держателями активов, после которых местный морг пополнялся новыми постояльцами, а тепличники отличным сырьем для роста овощей. Так и происходили бандитские войны, переделы территорий.
Однако, по какой-то неведомой мне причине разборки этих маргиналов впоследствии романтизировали, а из необразованных нарколыг, которые хотели украсть и присвоить себе все, что плохо лежало, сделали этаких «робинов гудов», даже сняли про них сериал.
Государству же было не до ларьков с шаурмой, оно тихо-мирно пилило остатки Союза и продавало их за границу. Главе государства заботливо подливали прозрачной жидкости со специфическим запахом, и занимались разделом оставшихся ресурсов и технологий с его молчаливого согласия.
Но в 2000-ые все изменилось. Государство увидело, что скоро страны, которой нужно править, в общем-то и не станет, а электорат превратиться в толпу необразованных дикарей, поэтому взяло «крышевание» в свои руки. Придумало лицензии, акцизы, марки, эндеэс, тревожные кнопки и все вот эти цивилизованные вещи. И это работало так, что если вдруг у вас есть ларек, уже, например, с шаурмой, и к вам пришел условный Саня Кувалда с предложением стать постоянным клиентом его частного охранного предприятия, вы могли нажать на тревожную кнопку и к Сане Кувалда выезжали несколько любителей одеваться в городской камуфляж, с ударно-дробящим орудием труда под названием палка резиновая специальная. После этого Сане Кувалде проводили юридический ликбез, а Саня Кувалда приисполнялся надежды и веры в светлое будущее Родины и завязывал с частным охранным бизнесом и отправлялся валить лес где-то под Сыктывкаром. Владелец же ларька взамен платил государству различные эндеэсы, налоги на прибыль и еще много разных обязательных сборов.
Бизнесмены, которые не согласились на такой расклад, в добровольно-принудительном порядке переехали либо в уютные апартаменты два на два метра в различных экологических зонах городов ниже уровня земли, либо отправились вслед за Саней Кувалдой трудиться в лесодобывающей промышленности. А кто согласился, стали уважаемыми депутатами и кандидатами от народа, переведя свои активы из теневого сектора экономики в легальное поле.
К сожалению, этап первоначального накопления капитала я пропустил в силу своего малолетнего возраста. Я не хотел всю жизнь ковыряться в каких-то местных склоках, работать на заводе, поэтому решил, что наилучшим выходом будет податься во власть. Успешно сдав все вступительные экзамены в один из престижных юридических ВУЗов как страны, так и столицы, я через 5 лет получил профессию юриста. Имея стипендию от государства, как сирота, я спокойно жил в общежитии, не имея проблем с удовлетворением своих естественных потребностей. После окончания ВУЗа, я сходил в армию, а потом устроился следователем в одну из районных прокуратур Москвы, куда во время студенчества ходил на практику и помогал на добровольных началах, всячески демонстрируя свою заинтересованность в работе и лояльности руководству.