Следующим был огонь. Белое перышко я переложил на дно миски. Поднеся указательный палец к нему, я обратился к элементалю.
«Сожги! Сожги!» — мыленная команда и очередной сгусток маны привлекли внимание «огня». Мыслеобраз транслировал повышение температуры и воспламенение пера.
Уловив легкий паленый запах и заметив чуть потемневшие кончики пера, я отдал вознаграждение. С огнем я провозился совсем не долго.
Вынув подпаленное перышко, на дно миски я налил немного воды. Сгусток маны замер над ее поверхностью в пяти сантиметрах.
«Тянись! Тянись!» — представляя, как из капель воды формируется нить и тянется к угощению, я обращался к элементалю воды. На первый раз удалось добиться только появления легкой ряби на поверхности жидкости. Я посчитал это достаточным и вознаградил «воду».
С «землей» процесс уже был отработан, но за прошедшее время он все забыл и пришлось повторять. Дождавшись изменения веса камня, я поделился маной.
Повторив занятия с элементалями по кругу еще несколько раз, я решил закругляться. Тренировка прошла успешно, и я был доволен. На все про все я истратил десять начальных фиалов восстановления маны, они были до неприличия дешевы и лежали на аукционе в огромных количествах.
Второй и третий день также порадовали меня успехами. У элементалей получалось все лучше и лучше выполнять мои команды.
На четвертый день случилось что-то странное.
По первому кругу удалось выполнить упражнения, хотя и с заметно худшим результатом, чем накануне. На вторую и все последующие мои попытки результат отсутствовал.
Я психанул и решил не поощрять элементалей. Раздраженный зуд стал сверлить мой мозг, стихии выражали свое негодование отсутствием халявной маны. Надо было как-то приструнить распоясавшихся бестий.
До конца проплаченного срока посещения библиотеки оставалось почти семь дней, и я направился в гильдию. Завиба был, как всегда, на своем рабочем месте.
— Добрый день, — зайдя в помещение, я поздоровался.
— Здравствуй, — улыбнулся старик НПС. — А я уж решил, что ты больше не придешь.
Послушав пару минут мои уверения, что я — на всю жизнь и только с книгами, библиотекарь прекратил мой словесный понос и спросил прямо:
— Говори, в чем проблема?
— Элементали распоясались, не слушаются совсем, начинают своевольничать, — выдал я на одном дыхании. — Мне бы книгу, чтобы знать, как их можно приструнить.
— Все у тебя через одно место, — покачал головой Завиба. — И чем тебе не угодила традиционная школа? Был бы как все, призвал, подчинил, контроль повесил…
Продолжая бурчать, НПС отправился в сокровенные запасники извлекать для меня очередной пыльный фолиант. Я уже привык к его поведению, и не придавал особого значения его сетованиям на молодежь и их непутевые поступки.
Это была не книга. Это была не брошюра. Это были три листка, закрепленные внутри толстостенной обложки из материала, очень похожего на камень.
— Читай в моем присутствии, — усевшись подле меня, НПС не шутил. — Это вообще для служебного пользования, так что цени!
— Спасибо, — я кивнул головой в знак признательности и открыл обложку.
На прочтение и осмысление содержания у меня ушло чуть больше четверти часа. Завиба уже вернулся в свой угол, очистив мой стол. А я продолжал сидеть, так как узнать, что я теперь настоящий «царь и бог», было неожиданным.
Мой статус, конечно же, не распространялся на окружающих меня НПС и игроков. Разговор шел об элементале, прошедшем «слияние со стихией». Маг, подсоединивший к своему источнику маны элементаля, становился для него практически всем.
Изученная инструкция была посвящена действиям, которые должен был предпринять маг, если чувствовал, что его сознание вытесняется элементалем и контроль над телом утрачивается.
Стихийные маги, выбрав очень сильного элементаля, использовали все внутренние резервы, чтобы «слияние» прошло успешно. Но находиться в постоянном напряжении долгое время маг не мог, и рано или поздно он давал слабину, которой тут же пытался воспользоваться порабощенный элементаль.
Как результат, чаще всего получался дикий элементаль в теле мага. Такие существа подлежали уничтожению согласно общемагическому законодательству. Закон был подробно описан в той самой книге, что так хорошо исполняла роль подставки на моем столе для других книг.
«Надо будет как-нибудь ее прочесть», — для очистки совести пообещал я сам себе и тут же забыл об этом.