- Дают… Твой-то где свалился? - лейтенант, прищурив глаз, подозрительно долго смотрел в пустой сапог, будто в подзорную трубу.
- Откуда я знаю? - упавшим голосом ответил Юрка. - Я же не видел, упал он или…
- Это точно! Что не видел, то не видел, - согласился командир. - Когда самолет падать приготовился, у тебя от страху глаза закрылись. Так и шпарил из автомата, зажмурившись.
Маленький, быстроглазый, в потешной женской кофте, стоял Юрка перед бойцами и обеими руками поддерживал штаны. Глаза его тревожно ощупывали лица бойцов. Он понял, что ему не верят.
- Наврал я про самолет, - сознался он. - Пацаны пришли и давай камнями лупить в стену… Отдай, говорят, какую-то паршивую ракетницу… А я ее и в глаза-то не видел… Вот если бы пистолет, а то, подумаешь, ракетница! Бухают и бухают, а вы спите. Думаю, разбудят, гады, людей! Взял автомат и пульнул для острастки. Я думал, что он разок стрельнет, а тут как прорвало…
- Картина понятная, - командир посмотрел на стол, где в большом чугуне аппетитно дымилась картошка.- А что это за ракетница?
- Старая, без курка, - соврал Юрка. - Кому такое барахло нужно?
Лейтенант заглянул в чугун и зажмурился:
- Горячая!
Юрка попытался улизнуть, но лейтенант заметил.
- Погоди… вот что, Гусь, ракетницу ребятам верни! Не распахивай глазищи. У тебя она, это ясно, как день… Немедленно верни и доложи!
- Да я вовсе…
- Разговорчики! - повысил голос командир. - Кру-у-гом! Вот так… Шаго-о-м, марш!
Юрка поплелся к двери. На пороге оглянулся: бойцы шумно усаживались за стол.
- А чего это ты, парень, все время за штаны держишься? - спросил один боец. - Сплоховал?
- Ремня нет - вот и держусь, - пробурчал Юрка.
Усатый боец запустил руку в вещевой мешок и, покопавшись, достал оттуда аккуратно скатанный брезентовый ремень.
- Держи, парень! Ремешок что надо… А дырку согласно своей комплекции гвоздем проткнешь.
Юрка взял ремень и вышел в сени. Отыскал гвоздь, проткнул дырку и, затянув ремень, облегченно вздохнул: теперь штаны никуда не денутся, хоть зубами тащи! Нехотя взобрался по расшатанной лестнице на чердак, засунул руку в трубу старого граммофона и вытащил тяжелый сверток. Ракетница была совсем как наган, только дуло большое - три пальца можно засунуть - да мушки нет.
Юрка взвел курок, прицелился в ржавый фонарь, висевший на гвозде, и плавно нажал на собачку. «Тку», - прозвучал сухой щелчок.
Он любовно замотал ракетницу портянкой, вздохнул и… засунул обратно в граммофон.
Считая голыми пятками ступеньки, спустился вниз. На всякий случай заскочил в кладовку. Выглянул из окошка и увидел на лужайке все тех же ребят. Они окружили Жорку, восседавшего на опрокинутой кадке и, слушая его, хмуро косились на дом бабки Василисы.
- Шиш с маком вам, а не ракетницу! - прошептал Юрка, спрыгивая с ларя.
Переступая порог двери, он слышал, как бабка, вытряхивая из чугуна остатки картошки на стол, говорила:
- А грязищи-то на нем было - воз! Кое-как снизу приодела, а вот рубахи мужской в доме не нашлось. Так и ходит в моей кофте. И смех и грех.
Бабка увидела Юрку и сказала ворчливо:
- Где шляешься? Садись за стол.
Позавтракав, бойцы стали собираться в путь-дорогу.
Бабка, сложив сморщенные руки на переднике, смотрела на них.
- Туда?
Усатый боец кивнул:
- Туда…
- И поезда туда, и машины валом валят… Скоро конец-то?
Бойцы молча разобрали автоматы. Командир развязал вещевой мешок, вытащил оттуда две банки консервов, полбуханки черствого солдатского хлеба, несколько кусков сахара.
- Возьми, мать! - он глянул на бойцов: те согласно кивнули. - Пригодится вам с мальчишкой.
- А сами-то как? - глаза бабки Василисы увлажнились.- Вам никак нельзя не евши.
- А это тебе… автоматчик, - седоусый боец ловко накинул на острые Юркины плечи еще крепкую гимнастерку.- А то, понимаешь, ходишь в женской кофте, позоришь наш мужской род… Не годится!
Юрка с бабкой проводили бойцов до раскрашенной зелеными и желтыми пятнами полуторки.
- Нагнись-ка, сынок, - сказала бабка.
Командир послушно нагнул большую кудрявую голову в маленькой пилотке. Худые руки обхватили могучую шею, маленькое морщинистое лицо прильнуло к его щеке.
- Храни вас бог,- всхлипнула бабка.- Такие справные, красивые… Неужто и вас? Сын у меня там. Мишенька. Ни слуху ни духу…
Командир прижал бабкину голову к широкой груди, провел ладонью по платку и поспешно вскочил в кабину.