В порт приходили часто его товарищи. Иногда и они, соблазнившись привольным Юркиным житьем, оставались с ним по нескольку дней. Впрочем, чаще всех навещал его Федька и неохотно покидал товарища, после двух-трех дней свободы отправляясь домой с тоской и страхом в душе.
Федька был закадычным Юркиным другом. Ему не под силу было не видеться с приятелем несколько дней, и, уличив благоприятную минуту, он немедленно уходил в порт, к Юрке.
Минут таких было достаточно. Суровый родитель не скупился на побои, и Федька, чувствуя себя после каждого такого битья незаслуженно оскорбленным, неизменно отправлялся на Гутуевский остров, пропадая там, в отместку родителям, дня два-три. То же самое случилось и сегодня. Федька из скромности умолчал перед другом о колотушках, доставшихся утром на его долю, а для Юрки это было не важно. Он был вполне удовлетворен объяснением приятеля и не разбирался в Федькиных невзгодах, справедливо считая их пустяками.
– Смотри, подъезжает яхта-то, – принимая из рук Юрки наполовину выкуренную папиросу, – заметил Федька.
Юрка лениво посмотрел в сторону яхты.
Она теперь находилась не более как в ста саженях[4] от приятелей. Накренясь правым боком к воде, резало носом волны маленькое изящное суденышко, и пена клочьями лизала его синие борта, закидываясь подчас на палубу.
В яхте сидело трое: двое взрослых управляли парусами, а на корме уместился мальчик лет десяти.
– Мальчишка с ними, – проговорил Федька. – Катаются.
Яхта подошла совсем близко, и Юрка внимательно рассматривал сидевших в ней.
Он собирался уже отпустить какое-то замечание по адресу мальчика в яхте, но тут с судном случилось что-то неладное…
Раздался треск, как от лопнувшего каната… Парус описал полукруг, и яхта, чуть не опрокинувшись, круто повернулась… Кто-то пронзительно крикнул, и какой-то синий клубок плеснулся в воду…
– Мальчишку сбросило! – сообщил Федька.
Яхта быстро мчалась по ветру, удаляясь от места происшествия. На ней растерянно метались два господина, бестолково хватаясь за паруса.
– Хо-хо! Ловко! – рассмеялся Юрка. – Его реей садануло… Ишь барахтается!
Саженях в двух от баржи трепетал в воде синий клубок. Мальчик делал отчаянные попытки удержаться на воде, но его неудержимо влекло ко дну…
Бледное испуганное лицо то появлялось над водой, то погружалось снова, и глухой, сдавленный крик раздавался в те минуты, когда оно высовывалось из воды.
Юрка перестал смеяться.
– Он и плавать не умеет, – с тревогой в голосе заметил он. – Что ж те черти?
«Те черти» были далеко. Яхта все удалялась, причем парус трепыхал и раскачивался в стороны, точно флаг по ветру, грозя каждую секунду судну крушением.
Дело принимало нешуточный оборот.
– Эх-ма! – свистнул Юрка. – А ведь мальчишку-то засосет…
С секунду он подумал. Потом, как бы в ответ на испуганный, беспомощный взгляд Федьки, мигом скинул штаны и рубашку.
– Юрка, ты… – хотел было спросить Федька, но не успел: Юрка взмахнул руками и бросился в воду.
– Искупаюсь заодно! – весело крикнул он на лету.
Мальчик между тем выбился из сил.
– Ишь ты! Плавать не умеешь, а катаешься по воде, – проговорил, подплыв к нему Юрка. – Ну, поддержись!
Он подоспел как раз вовремя, когда утопавший совсем погрузился в воду и только синяя куртка, вздувшаяся пузырем, виднелась на поверхности.
– Стой! – уцепился Юрка за ворот куртки.
Восторженный возглас Федьки, с трепетом наблюдавшего с баржи, внес каплю гордости в Юркину душу.
– Ну, поплывем, что ли! Держись за меня, – предложил он мальчику, но тот не мог воспользоваться любезностью; он даже барахтаться перестал.
«Захлебнулся»! – решил Юрка и, взявшись покрепче рукой за ворот рубашки утопленника, поплыл к берегу.
Перед самым лицом Юрки протянулся барочный шест, с плеском упавший в воду.
Увлеченный спасением, Юрка не заметил, что его вместе с утопленником волной прибило к барже. Только почувствовав вдруг, что сильная струя тянет его под судно, мальчик осознал всю опасность положения.
Сначала он попытался схватиться свободной рукой за обшивку баржи, но рука скользнула по мокрым, усеянным слизняками доскам, и Юрку только глубже втянуло в опасную полосу. Тогда сильным взмахом он вздумал освободиться от опасности, но тщетно: утопленник своей тяжестью мешал ему.
– Федька, спусти шест! – крикнул он приятелю, отчаянно сопротивляясь течению. – Скорее только!..
Федька понял опасность, грозившую другу, и помчался за помощью.