...Давно отшумели бурные пересуды о том, что 60-летний ректор крупного технического вуза, бездетный вдовец, высокий, статный, с породистым лицом и копной серебристых волос, грёза всех неустроенных и плохо устроенных женщин института, вдруг женился на 25-летней аспирантке и через полгода у них родился сын. Мальчик со временем стал точной копией отца, что, оказалось, немаловажно для прекращения домыслов. Профессор (так звали его в семье и ласково, и в шутку) от счастья не находил себе места, а аспирантка быстренько забросила свою кандидатскую и направила все устремления на роль матери, жены и хозяйки крупногабаритных хором. Всё в доме на своих местах, всё совершается в правильном направлении. И сын растёт правильным, то есть без подростковых закидонов. Его способности проявились в школе: два языка, интерес к хорошей музыке, театру, литературе, архитектуре - всему было время. Стержневым талантом стала физика.
- Игорёк меня обгоняет, - гордился профессор перед знакомыми.
И всё же главным в натуре юноши был его спокойный уравновешенный характер. Являясь центром семейной вселенной, он даже не предполагал, что кто-то может не уважать отца, не любить мать, предъявлять им какие-либо претензии. Но и добродушным он не воспринимался. Чёткое, быстрое мышление, острый язык не вызывали желание поддеть или переспорить его. И в семье тоже.
Материнская любовь рисовала в мечтах сына-дипломника ни много ни мало лауреатом Нобелевской премии - и рядом с ним эдакую гламурную жену. И действовала: кое-кого присмотрела "в своем кругу". И тут открывается дверь: сын ведёт за руку странную девчонку, скорее похожую на дворовую кошку, которую когда-то в детстве притащил со двора и охотно с ней возился. Ирина Сергеевна в ступоре:
- Что случилось, Игорёк?
- Мама, девочка заболела, сидит на бульваре и не знает, что делать. Надо помочь. Как тебя зовут?
- Зина. Я сейчас пойду на вокзал.
- Куда?! У тебя температура.
Засуетилась, сыну возражать бесполезно. Кое-что выяснила, отвела девочку в "нянину" комнатку (у мальчика до семи лет была няня), дала анальгин, стакан сладкого чая, уложила на кушетку. Зина не сопротивлялась, не могла. Позвали знакомого врача из соседнего подъезда, тот предположил, что простуда, подождём до завтра.
Игорь ушел по делам, а Ирина побежала к соседке - подружке Натэлле, чтобы обсудить новость.
- Ты только подумай, привёл какого-то подкидыша
с улицы и имя - Зина, как в песне Высоцкого. Вдруг она серьёзно больна, что делать?
- Ирка, принимай невестку, - хохотнула старшая подруга.
- Что?! У нее же никого и ничего. Десять классов.
- Жениться лучше на сироте.
- Не пугай, у меня другие планы.
- Заткни свои планы знаешь куда...
Шутливо-грубовато разговаривать друг с другом им разрешала многолетняя дружба, которую не отличить от родственных отношений. Они давно являлись сообщающимися сосудами. Наталья Вахтанговна вдовствовала лет двадцать. Четырехкомнатную квартиру берегла по просьбе дочери. Та удачно вышла замуж за англичанина и постоянно жила с детьми при муже, а у матери поддерживала надежду на возвращение. Натэлла (так она просила себя называть) давно перестала в это верить, но держала "хвост морковкой", мол, всё отлично. К семье ректора привязалась прочно, что и ежу понятно.
Обсуждение, в общем, закончилось, стали ждать при-хода профессора. Тот не удивился, да и в другие дни
не вникал в детали, мол, Игорёк сам знает. Ничего особенного не происходит!
Однако происходило многое. Через три дня девочка поправилась и попыталась уйти, но Ирина Сергеевна, понимая, что придется объясняться с сыном, уговорила подождать до экзаменов.
И начались прогулки Игоря с Зиночкой - показ московских пейзажей. Пара смотрелась очень забавно: крупный стильно одетый парень и худышка-провинциалочка. Их можно было принять за брата с младшей сестрёнкой. Ирине удалось убедить Зину купить легкие туфельки на каблучках и не заплетать косу, тогда вымытые французским шампунем волосы падали на плечи и в сочетании с наивной челкой смотрелись "по-столичному".
- Нашёл игрушку, подобрал на бульваре, - жаловалась она Натэлле, - везде водит её за руку. Скорее бы переезжала в общежитие. Молчунья, себе на уме.
В училище Игорь повёз будущую медсестричку на машине с водителем - попросил у отца. Общежитие оказалось обшарпанным, в комнате шесть кроватей, ручка на двери еле держится. Объяснили:
- Ребята с нижнего этажа ночью рвались. Стулом забаррикадировались.
Услышав такое, Игорь посадил Зину обратно в машину и отвёз домой:
- Мама! Там девушке нельзя жить. Считай, что она снимает у нас нянькину комнатку.
У Ирины Сергеевны внутри буря, ведь ни сын, ни муж не понимают двусмысленности положения. Негодовала по поводу Зининой покорности. Девушка была сама не своя. Всей своей обиженной, измученной душой, каждой клеточкой она полюбила уверенного, надёжного парня, который проявлял столько заботы и внимания. Она понимала, что не ко двору, что мать в шоке, но... Игорь брал её за руку и все рассуждения пропадали.
Экзамены сдала хорошо, сказалась подготовка, и начала учиться с обычным своим рвением. С таким же упорством стала всё делать по дому, и Ирина вскоре обнаружила, что вокруг всё сияет, всё вымыто, а девчонка старается оставаться незамеченной, на глаза не попадаться. Разговоры с Натэллой продолжались.