— Стоп! Проун! — я машинально ударил Палермо по руке, управлявшей мышкой. — Это интересно.
— Пусто, — Палермо разочарованно пожал плечами.
— Хм, только даты рождения и смерти. 11 августа…
— Ну, так оно и есть: вчера ж его и убили.
— Постой, а откуда здесь взялась… эта запись? — я прямо-таки обалдел от открытия. — Это что же получается…
— Кончай, ты мистика-то из себя не строй! — неожиданно грубо оборвал меня Палермо. Неужели и до него дошло? — Взялась — и все тут!
— А ты мне рот не затыкай, понял! — я мгновенно завелся, почувствовав себя уязвимым. Но главное, мне стало страшно за…
— Эрос, нужно проверить!
— Как раз это я и хотел сделать. Ну-ка, найди его могилку, будь она неладна!
— Вы чего это, мальчики? — раздался вдруг голос Ален. Мы разом оглянулись — ее глаза подозрительно блестели. Кондрат похабно ухмылялся, левая его рука и правая Ален были скованы наручниками.
— Твоих рук дело?! — не в силах больше сдерживать себя, я накинулся на Кондрата.
— Охренел совсем! — продолжая ухмыляться, теперь уже злобно, Кондрат попятился. — Я привел тебе Ален… на дознание. Не хочешь заглянуть ей под юбку? Целомудрие просит политического убежища.
Кретин, о чем это он? Мы не клялись с Ален в вечной любви.
— Но кто-то же прикололся над Проуном! Прямо как мы.
— Что? — Ален вмиг побелела, вскинула было руки к лицу, да правую наручники не пустили. — Андрюша?!
— Ну-ну, разорались тут, — Кондрат процедил сквозь зубы. — Не гоните пургу по чем зря, ясно?
— Все равно нужно проверить, — упрямо гнул свое Палермо. Молодец, парень, ценю.
— И правда, нужно проверить, — поддержала Ален. Глаза ее больше не блестели, они высохли, как две вчерашних лужи.
— Валяй, — все так же сквозь зубы согласился Кондрат. Куда бы ты делся, урод! В эту минуту я жутко возненавидел его. Боже, неужели я ревновал его к Ален?
По кладбищенскому каталогу разыскали будущую могилку Андрюшки Карпова. Нет, ну надо ж такое придумать — будущая могила!
— Завтра, — я как баран уставился на экран.
— А завтра точно тринадцатое? — дурашливым тоном усомнился Кондрат. Никто на него даже не взглянул.
— Нужно сообщить ему, — не подумав, предложил Палермо.
— И что ты ему скажешь? — я тяжело вздохнул — моя ведь была идея с Андрюхой. — Что мы назначили ему дату смерти?.. Он нас на хер пошлет!
— Да вы что, мужики?! — Кондрат вытаращил на нас глумливые свои глазки; Ален как-то уж слишком обреченно поникла головой. — Фигней занимаетесь! Это ж простое совпадение!
— Что совпадение?! — я пришел бешенство. — Смерть Вована и запись в его «некрологе»?!
— Отвечаю: это просто черный прикол, — Кондрат не сдавался, правда, от мерзкой улыбочки его и следа не осталось.
— Боже, Андрюшка, я же раз целовалась с ним! — запричитала было Ален, но я больно дернул ее за руку.
— Прикол, говоришь? А что ж тебя так колбасит? Зуб на зуб не попадает?
Кондрата и в самом деле трясло, как от простудной лихорадки.
— Надо выпить, — глухо предложил он.
— Надо, — согласно кивнул Палермо. — Сначала Андрюхе позвоню.
— И что ты ему скажешь?! — опять взвился я.
— Эрос, ты не прав, пусть позвонит, — заступилась Ален.
— Узнаю, как дела, — совершенно спокойно пояснил Палермо; видно было, что ему до одного места моя истерика. — Где здесь телефон?
— У менеджера, — Ален с торопливой готовностью кивнула в сторону входа в Склеп.
Палермо звонил, наверное, вечность. Мы жгли взглядами его чуть согбенную спину, торопили мысленно и вслух: «Палермо, что ты там тормозишь?!»
— Ну что? — с напускным равнодушием — слишком напускным — спросил я. Первым спросил.
— Нет его. Мать говорит, в Харьков уехал. Завтра рано утром возвращается.
— Ну и слава Богу! — с облегчением вздохнула Ален.
— Ты думаешь, он тебя слышит? — не удержавшись, ехидно заметил Кондрат.
— Не богохульствуй, понял! — вновь заводясь, рыкнул я.
— Достали вы меня, — отмахнулся Кондрат; затем нехорошо сузил зрачки. — Вижу, Эрос, ты уже успел забыть…
— О чем? — я не решался взглянуть ему в глаза — знал, что он сейчас скажет.
— Как же ты быстро отрекся от двух богов. От таких разных богов.