— Кончай, ты мистика-то из себя не строй! — неожиданно грубо оборвал меня Палермо. Неужели и до него дошло? — Взялась — и все тут!
— А ты мне рот не затыкай, понял! — я мгновенно завелся, почувствовав себя уязвимым. Но главное, мне стало страшно за…
— Эрос, нужно проверить!
— Как раз это я и хотел сделать. Ну-ка, найди его могилку, будь она неладна!
— Вы чего это, мальчики? — раздался вдруг голос Ален. Мы разом оглянулись — ее глаза подозрительно блестели. Кондрат похабно ухмылялся, левая его рука и правая Ален были скованы наручниками.
— Твоих рук дело?! — не в силах больше сдерживать себя, я накинулся на Кондрата.
— Охренел совсем! — продолжая ухмыляться, теперь уже злобно, Кондрат попятился. — Я привел тебе Ален… на дознание. Не хочешь заглянуть ей под юбку? Целомудрие просит политического убежища.
Кретин, о чем это он? Мы не клялись с Ален в вечной любви.
— Но кто-то же прикололся над Проуном! Прямо как мы.
— Что? — Ален вмиг побелела, вскинула было руки к лицу, да правую наручники не пустили. — Андрюша?!
— Ну-ну, разорались тут, — Кондрат процедил сквозь зубы. — Не гоните пургу по чем зря, ясно?
— Все равно нужно проверить, — упрямо гнул свое Палермо. Молодец, парень, ценю.
— И правда, нужно проверить, — поддержала Ален. Глаза ее больше не блестели, они высохли, как две вчерашних лужи.
— Валяй, — все так же сквозь зубы согласился Кондрат. Куда бы ты делся, урод! В эту минуту я жутко возненавидел его. Боже, неужели я ревновал его к Ален?
По кладбищенскому каталогу разыскали будущую могилку Андрюшки Карпова. Нет, ну надо ж такое придумать — будущая могила!
— Завтра, — я как баран уставился на экран.
— А завтра точно тринадцатое? — дурашливым тоном усомнился Кондрат. Никто на него даже не взглянул.
— Нужно сообщить ему, — не подумав, предложил Палермо.
— И что ты ему скажешь? — я тяжело вздохнул — моя ведь была идея с Андрюхой. — Что мы назначили ему дату смерти?.. Он нас на хер пошлет!
— Да вы что, мужики?! — Кондрат вытаращил на нас глумливые свои глазки; Ален как-то уж слишком обреченно поникла головой. — Фигней занимаетесь! Это ж простое совпадение!
— Что совпадение?! — я пришел бешенство. — Смерть Вована и запись в его «некрологе»?!
— Отвечаю: это просто черный прикол, — Кондрат не сдавался, правда, от мерзкой улыбочки его и следа не осталось.
— Боже, Андрюшка, я же раз целовалась с ним! — запричитала было Ален, но я больно дернул ее за руку.
— Прикол, говоришь? А что ж тебя так колбасит? Зуб на зуб не попадает?
Кондрата и в самом деле трясло, как от простудной лихорадки.
— Надо выпить, — глухо предложил он.
— Надо, — согласно кивнул Палермо. — Сначала Андрюхе позвоню.
— И что ты ему скажешь?! — опять взвился я.
— Эрос, ты не прав, пусть позвонит, — заступилась Ален.
— Узнаю, как дела, — совершенно спокойно пояснил Палермо; видно было, что ему до одного места моя истерика. — Где здесь телефон?
— У менеджера, — Ален с торопливой готовностью кивнула в сторону входа в Склеп.
Палермо звонил, наверное, вечность. Мы жгли взглядами его чуть согбенную спину, торопили мысленно и вслух: «Палермо, что ты там тормозишь?!»
— Ну что? — с напускным равнодушием — слишком напускным — спросил я. Первым спросил.
— Нет его. Мать говорит, в Харьков уехал. Завтра рано утром возвращается.
— Ну и слава Богу! — с облегчением вздохнула Ален.
— Ты думаешь, он тебя слышит? — не удержавшись, ехидно заметил Кондрат.
— Не богохульствуй, понял! — вновь заводясь, рыкнул я.
— Достали вы меня, — отмахнулся Кондрат; затем нехорошо сузил зрачки. — Вижу, Эрос, ты уже успел забыть…
— О чем? — я не решался взглянуть ему в глаза — знал, что он сейчас скажет.
— Как же ты быстро отрекся от двух богов. От таких разных богов.
— Сволочь! — я схватил Кондрата за грудки, но уже в следующую секунду Палермо оказался между нами.
— Пойдем выпьем, — он хрипел, как испорченный телефон.
Мы изрядно набрались в тот вечер. По-моему, даже не заплатили за последнюю бутылку портвейна — вслед нам какой-то мудак выкинул из кафе сумку Ален. Сумка сплошь была в бордовых пятнах, от пятен мерзко несло сивухой… Ален стало дурно тут же рядом, на троллейбусной остановке. Ален так дико рвало, что бабки, в столь поздний час еще торговавшие семечками, не рискнули вякнуть в ее адрес. Кондрат, платком вытерев ей лицо, увез домой на такси. Сволочь, он так и не открыл тех дребаных наручников!
Палермо сильно шатало, мне мерещился в каждом встречном парне мертвый Проун. Маршрутки все не было.
— Что ты об… всем этом дум… думаешь? — едва ворочая языком, сказал Палермо.
— Говно, — просто ответил я, пьяным взглядом всматриваясь в ночную даль. Черт, кого я там хотел подогнать?
— Ик, и мне не нравится, — икнул Палермо и обреченно покачал головой. Ну точно китайский болванчик.
— Не знаешь, чего Андрюха в Харьков подался? — зачем-то спросил я.
— Мать его сказала, на Барабашовский рынок, за дубленками — себе и сестре. В августе дубленки самые дешевые.
— Все равно с деньгами поехал, — автоматически вывел я.
— Что значит, с деньгами? — Палермо уперся в меня хмельными очами. На моих глазах взор его неумолимо трезвел и гас, подобно всем звездам мира, что потухнут через четыре часа, на рассвете. Тогда — я вспомнил — приходит из Харькова поезд.
— При чем тут деньги? — давно все поняв, повторил Палермо. Он хотел, чтобы я его обманул… Но я заорал как ненормальный:
— Говорю же: говно!!
— А что ты теперь можешь исправить?! — вопил в ответ ошалевший Палермо.
— Не знаю, — комок встал в горле, еще шаг и я расплачусь, как последний пацан. Еще шаг к осознанию полного своего бессилия…
— Стоп, по идее…
Что-то пришло мне на ум, какая-то мелочь, но я решил за нее зацепиться. В эти минуты даже собственный страх можно было принять за единственную соломинку.
— Не помнишь, был ли там сервис «Вытереть» или «Отменить»?
— Какой еще сервис? — не сразу догнал Палермо. Ему захотелось помочиться, и он прицелился пенисом в ближайший каштан. Не смея отвести взгляд от быстрой струи, я пожалел, что нельзя так же легко избавляться от ошибок и глупых мыслей. От наших дурацких поступков.
— Блин, Палермо, вспомни, ну там, где мы заносили год рождения и… фамилию Андрюхи — была там такая команда?
— «Отменить», что ли?
— Ну да!
— Кажись, была, — неуверенно протянул он.
— Тогда летим в Склеп! — я схватил его за рукав. Но Палермо, неожиданно выпучив на меня рыбьи глаза, зло вырвался, махнул рукой, силясь достать меня по лицу, — не достал; потом, повернувшись, побежал прочь, крича на ходу:
— Нет, я сегодня не могу! У меня сегодня мальчишник!
Господи, во что же мы вляпались?! Образ Бога испохабили, поклялись невесть кому и друга приговорили. Кто наделил меня такими желаниями, кто?! Весь мир наш — сплошной сайт мертвых, где всякий роет себе и другому могилу.
При входе в Склеп менеджер, несший ночное дежурство, не хотел пускать меня: мол, машины все заняты. «Отвали», — я грубо оттолкнул его; «уйди», — дрожащими губами попросил убраться тринадцатилетнего пацана. Наконец сел за компьютер.
Не попадая по клавишам, не сразу ввел адрес сайта. Господи, хоть бы там был этот чертов сервис — «очистить», «удалить», «оскопить», «аннигилировать»! Ну, чего ж он так долго грузится!
Ну!.. «HTTP Ошибка 403 — Запрещено. У вас нет прав для просмотра этой страницы. Возможно, просмотр этого каталога или страницы с использованием указанных вами личных данных не разрешен».
У меня хватило сил прочесть все это. Потом в глазах поплыло… Черт, только этого не хватало! Черт!! Я саданул что есть мочи по клавиатуре — на меня даже не глянули. Наверное, подумали, что у пацана от игры крышу рвет. А у меня и вправду рвало крышу…