Дѣйствіемъ благодати только и можно объяснить непреодолимое влеченіе святыхъ столпниковъ съ юныхъ лѣтъ къ Богу. Отъ ея дѣйствій въ умѣ ихъ были свѣтъ, истина и добрыя помышленія, – въ волѣ – благочестивое желаніе и намѣреніе служить Богу и въ сердцѣ – ощущеніе мира, радости и упованія.
Подъ вліяніемъ благодати Божіей св. столпники конечною цѣлію своей жизни полагали любовь къ Богу, высочайшей Истинѣ, Добру и Красотѣ и въ Немъ стремились найти совершенное удовлетвореніе потребностямъ своего сердца. Отсюда земные предметы уже по самой своей сущности, какъ предметы тлѣнные и скоропреходящіе, недостойны были того, чтобы имѣть къ нимъ пристрастіе.
Но любовь къ Богу есть, вѣдь, даръ Божій, который подается ищущимъ Его и способнымъ принять и сохранить его. Этой то божественной любовью и наполнено было сердце святыхъ столпниковъ, которые пріобрѣли ее при помощи благодати Божіей, а не могли воспринять ее однимъ своимъ дѣтскимъ размышленіемъ, одними собственными усиліями. Заложенныя въ ихъ души домашнимъ воспитаніемъ благія стремленія при помощи благодати Божіей, родились въ порывы, и они, несмотря на свои дѣтскіе годы, презираютъ уже міръ и вмѣняютъ ни во что земныя утѣхи, желая умереть для міра.
Святый Даніилъ „Когда отроку исполнилось 12 лет, он ушел из дома отца своего, никому не сказав о своем уходе и намерении, а между тем он решил уже совсем покинуть ради Христа своих родителей, родину, сродников и друзей и направился в монастырь, находившийся на расстоянии 20 стадий [41] от его родного села" [DCCCXLIII].
Святый Симеонъ Дивногорецъ 6 лѣтъ приходитъ въ Пильскій монастырь и черезъ годъ, постригшись въ монахи, восходитъ на столпъ [DCCCXLIV].
Эти факты краснорѣчиво говорятъ о томъ, что при помощи Божіей благодати, высшую цѣль стремленій этихъ юныхъ подвижниковъ составлялъ Богъ. Идея о Богѣ, внѣдренная въ сердце каждаго человѣка Самимъ Богомъ, Сотворившимъ человѣка по образу и по подобію Своему, не осталась безплодною въ душѣ святыхъ юныхъ подвижниковъ. Она стремилась выйти своимъ росткомъ вонъ.
Но это не все; при помощи благодати Божіей, святые юные подвижники своимъ дѣтскимъ сердцемъ чувствовали, что они должны воздать Богу отъ себя все, что у нихъ есть, а именно: умъ, сердце и слово, посвятить эти вещи Богу и непрестанно познавать Его, любить Его и молиться Ему.
Въ этомъ смыслѣ и можно понимать слова 12-лѣтняго Даніила, сказанныя имъ игумену того монастыря, куда онъ пришелъ на жительство: „Я для того и пришел сюда, – отвечал Даниил игумену, – чтобы жить для Христа и умереть для мира; если бы даже от совершеннейших иноческих подвигов мне пришлось и умереть, то всё же это несравненно лучше, чем уйти отсюда ни с чем и – скажу словами Евангелия: «никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» (Лк. 9:62)" [DCCCXLV].
Такимъ образомъ, спасительная благодать Божія дѣйствовала въ святыхъ юныхъ подвижникахъ такъ, что разсѣявала воображаемую силу міра и воспламеняла ихъ ревностію о своемъ спасеніи, такъ что они оставляли все мірское и сразу порывали всякую связь съ міромъ.
Про святаго Симеона (І-го) разсказывается въ его житіи, какъ онъ, стоя въ одинъ воскресный день въ церкви и слыша чтеніе евангелія о блаженствахъ [DCCCXLVI], попросилъ одного старца разъяснить ему смыслъ этихъ словъ, и когда тотъ, „Духомъ Божіимъ наставленъ, отверзъ уста своя, на многъ часъ поучаше его, показуя путь къ нищетѣ духовнѣй, и чистотѣ, и любви Божіей и ко всему добродѣтельному житію на совершеніе ведущій", святый Симеонъ, выйдя изъ церкви, „не возвращаяся въ домъ, но на особное зайде удобное къ моленію мѣсто, и тамо единъ бывъ паде ницъ крестообразно на землю, съ плачемъ моля Бога, да покажетъ ему путь ко спасенію, и лежа долго на молитвѣ, усну, и узрѣ видѣніе": какъ будто бы онъ сталъ копать землю и когда остановился копать, думая, что довольно уже, то услышалъ повелѣніе копать еще и еще [DCCCXLVII]. Послѣ этого видѣнія св. Симеонъ отправился въ монастырь „пал на землю пред монастырскими воротами и лежал семь дней, терпя голод и жажду. На восьмой день вышел из монастыря игумен и стал расспрашивать Симеона, откуда он, куда идет, как его зовут, не сделал ли он какого-либо зла и не убежал ли он от своих господ. Симеон же, упав в ноги игумену, с плачем говорил ему: – Нет, отче, я не из таких; не сделал никому зла, а желаю послужить Богу со всем усердием. Смилуйся надо мною, грешным: повели мне войти в монастырь и быть всем слугой.” [DCCCXLVIII]. Затѣмъ, благодать Божія, какъ учитъ преосв. Ѳеофанъ, исторгаетъ человѣка изъ узъ міра тѣмъ, что иногда ему представляетъ жизнь, противоположную той, которую онъ ведетъ и его взору рисуетъ лицъ, обладающихъ извѣстнымъ подвигомъ, неизвѣстнымъ для него [DCCCXLIX]. Такъ, св. Алипій столпникъ имѣетъ непреодолимое желаніе идти въ восточную страну, „яко слышу тамо многихъ святыхъ отецъ, говорилъ онъ своей матери, въ пустыняхъ живущихъ безмолвно; вселюся убо съ ними, и взирающе на богоугодное житіе ихъ, имамъ помощію Божіею подражати добродѣтелемъ ихъ" [DCCCL]. Св. Даніилъ столпникъ „горяше духомъ видѣти великаго мужа Симеона столпника и къ подражанію того возбуждашеся" [DCCCLI]. Св. Лука, новый столпникъ, измѣняетъ образъ своей жизни и постригается въ монашество послѣ того, какъ „Божіимъ промышленіемъ" былъ сохраненъ невредимымъ во время войны съ болгарами [DCCCLII]. Особенное дѣйствіе благодати Божіей на измѣненіе образа жизни человѣка замѣчается въ обращеніи св. Никиты Переяславскаго. Онъ „измлада бяше суровъ и обидливъ, и мятежникъ, и многія человѣкомъ пакости творя, повлачая на судища, и грабя: такожде и ины други имяше подобны себѣ". Однажды въ церкви за вечернимъ богослуженіемъ Никита услышалъ чтеніе слѣдующихъ словъ изъ книги пророка Исаіи: „тако глаголетъ Господь, измыйтеся, и чисти будете, отымите лукавствія отъ душъ вашихъ и пр.". Никита пришелъ въ ужасъ и, придя домой, онъ всю ночь не могъ заснуть, размышляя о слышанныхъ въ церкви словахъ. На другой день въ обществѣ веселыхъ друзей Никита позабылъ о вчерашнемъ своемъ размышленіи; онъ даже пригласилъ своихъ друзей къ себѣ въ гости и, придя домой, велѣлъ своей женѣ варить мясо. Когда та стала мыть мясо, то вдругъ увидѣла кровь, „необычно пѣнящуся, егда же вложи въ горнецъ мясо и начатъ варити, то видѣ въ горнцѣ кипящу кровь, и въ немъ восплавающу, ово главу человѣчу, ово руку, и плеснѣ ножныя, и ужасеся, и повѣда мужу своему". Тотъ, видя это видѣніе, испугался и долго не могъ придти въ себя. Когда же немного успокоился, то, глубоко вздохнувъ, сказалъ: „увы мнѣ, много я согрѣшилъ". Съ плачемъ вышелъ Никита изъ дома и отправился въ монастырь св. великомученика Никиты, и „падь на ногу игумену обители тоя, глагола: спаси душу погибающую" [DCCCLIII].
[41] Стадия – около 88 сажен, 20 стадий – несколько более 3 1/2 вёрст.
[DCCCXLIII] Четьи-Минеи. 11 декабря, п. 137 оборот. изданіе 1875 г. (егда бѣ дванадесяти лѣтъ, изыде изъ дому отца своего, никомуже повѣдая о своемъ отшествіи и о намѣреніи: презрѣ бо уже Христа ради родителей своихъ, и отечество, и сродники, и други, и иде въ монастырь, иже бѣ двадесять стадій отъ возрастившія его веси)
[DCCCXLIV] Четьи-Минеи, 24 мая, л. 156 об.
[DCCCXLV] Четьи-Минеи, декабря, л. 138. (азъ того ради пріидохъ сѣмо, да живу Христу, умру же міру, аще же ми отъ красныхъ тѣхъ иноческихъ трудовъ будетъ и умрети, то лучше есть, неже отъити тщу отсюду, и возложшу руку свою на рало, и зрящу вспять возвратитися)
[DCCCXLVI] Матѳея V, 3.
[DCCCXLVII] Четьи-Минеи. 1 сент., п. 3 об.
[DCCCXLVIII] Тамъ же. (и падъ лежаше предъ враты монастырскими безъ пищи и питія, терпя 7 дней"; на 8-й день игуменъ монастырскій, придя къ св. Симеону, спросилъ его о цѣли прибытія его сюда; св. Симеонъ съ плачемъ сказалъ ему: „ищу работати Богу всѣмъ усердіемъ помилуй мя, грѣшнаго и повели ми внити въ монастырь и всѣмъ послужити)