Такимъ образомъ, видно, что св. столпники стремились достигнуть безстрастія и святости, но безстрастія не того, которое проповѣдывали нѣкоторые философы, и которое состоитъ въ умерщвленіи всѣхъ чувствъ, даже святыхъ и благородныхъ. Признательность къ благодѣтелямъ [51] сочувствіе и состраданіе къ людямъ бѣднымъ и несчастнымъ [CMXXXIII], привѣтливость и любовь ко всѣмъ [CMXXXIV], добродѣтели, которыми отличались св. столпники, показываютъ, что они не умерщвляли и не хотѣли умерщвлять въ себѣ чувствъ. Они, какъ и всѣ св. подвижники, хотѣли только умерщвлять въ себѣ ветхаго человѣка, „да упразднится тѣло грѣховное, яко къ тому не работати имъ грѣху" [CMXXXV]; стремились очистить свои чувства отъ всего чуждаго человѣческой природѣ, привлеченнаго въ нее паденіемъ Адама, и поставить ихъ въ зависимости отъ духа, чтобы они не только не препятствовали, но еще содѣйствовали его возвышенію и дѣятельности. И этой высокой цѣли св. столпники достигли, сколько возможно достигнуть человѣку въ этой жизни. Необыкновенная сила ихъ духа, устремленнаго всегда горѣ и преданнаго созерцанію Бога, казалось, одухотворяла самую ихъ плоть и дѣлала ее способною къ перенесенію невѣроятныхъ подвиговъ, направленныхъ къ тому, чтобы достигнуть безстрастія и одухотворенія плоти. Съ этою цѣлью св. столпники до невѣроятности презирали естественныя и необходимыя требованія своей человѣческой природы; они налагали на себя чрезвычайные посты. Св. Симеонъ І-й „чрезъ всю седмицу не ядый пребываше", а пищу принималъ разъ въ недѣлю и то „зѣло мало и легку" [CMXXXVI], отчего „сотворися легокъ и удобенъ къ частому кланянію". Постничество св. Симеона І-го удивляло современниковъ; такъ, одинъ благочестивый аравійскій священникъ, придя къ св. Симеону и, пораженный его воздержаніемъ, спросилъ его: „человѣкъ ли ты или естество безтѣлесное? Слышалъ я, что ты не ѣшь, не пьешь, не спишь, а безъ этого человѣкъ жить не можетъ". Св. Симеонъ разсѣялъ его мысли тѣмъ, что пригласивъ къ себѣ на столпъ, показалъ язву на ногѣ, какъ доказательство того, что онъ имѣетъ такую же человѣческую плоть, какъ и всѣ люди [CMXXXVII]. Св. Лука, новый столпникъ, „до шести дней постяся, ничтоже ино въ седмый день вкушая, точію приношаемую ему просфору и зеліе сурово" [CMXXXVIII]. Св. Симеонъ Дивногорецъ еще съ дѣтства показалъ свое чудное воздержаніе: въ тотъ день, когда его мать ѣла мясо и пила вино, онъ „не хотяше ссати сосца, и пребываше алченъ даже до заутра", также не вкушалъ отъ лѣваго сосца, а если мать и хотѣла кормить его лѣвымъ, то онъ съ плачемъ отвращался отъ него. Когда ему было 2 года, онъ ѣлъ хлѣбъ, медъ и пилъ воду, а „мяса, ниже коего варенія отнюдь хотяше пріяти"; 6-ти лѣтнимъ послушникомъ въ Пильскомъ монастырѣ св. Симеонъ еще былъ строже, „Пощение его было таково: иногда через три дня, иногда через семь, а иногда через десять вкушал он горох, размоченный в воде и пил очень немного воды. Видя всё это, игумен Симеон весьма дивился" [CMXXXIX] и умолялъ св. Дивногорца подкрѣплять себя пищею [CMXL]. Смыслъ такихъ аскетическихъ пощеній указалъ самъ св. столпникъ Дивногорецъ. Онъ говорилъ своему игумену, что „пища рождаетъ скверныя помыслы, помрачаетъ умъ, увеличиваетъ страсть и обращаетъ духовнаго человѣка въ плотскаго, приковывая его мысли къ земнымъ вожделѣніямъ" [CMXLI]. Въ самомъ дѣлѣ, по ученію св. отцевъ, постъ является главнымъ средствомъ, способствующимъ человѣку распинать плоть съ ея страстями, особенно же съ самыми пагубными, каковы всѣ виды плотскихъ страстей. „Кто постится, тотъ угашаетъ злыя страсти", говоритъ св. Іоаннъ Златоустъ [CMXLII]. Постъ отнимаетъ у плоти, такъ сказать, ея душу, т. е. все то, чѣмъ она живетъ и сильна. Отнимая у ней пищу и питіё, онъ какъ бы распинаетъ ее, не давая ей ни преобладать надъ духомъ, ни дѣлать ея любимыхъ дѣлъ, каковы по указанію св. апостола Павла: прелюбодѣяніе, блудъ, нечистота, студодѣяніе, идолослуженіе, чародѣяніе, вражды, рвенія, зависть, ярость, разженія, распри, соблазны, ереси, убійства, пьянство, безчинны кличи и под. [CMXLIII]. Поэтому-то, одинъ опытный въ духовной жизни мужъ сказалъ своимъ ученикамъ: „наши отцы вкушали только хлѣбъ съ солью и говорили: не должно намъ обременять себя и хлѣбомъ съ солью. Потому они и сильны были въ дѣлѣ Божіемъ". Онъ же говорилъ: „кто изъ животныхъ сильнѣе льва? Но изъ-за чрева своего и онъ попадаетъ въ сѣти, и тогда все могущество его прекращается". „Если какой царь захочетъ взять непріятельскій городъ, то прежде всего удерживаетъ воду и съѣстные припасы, и непріятели, погибая отъ голода и жажды, покоряются ему, то же бываетъ и съ плотскими страстями. Если человѣкъ будетъ жить въ постѣ и голодѣ, то враги, ослабѣвъ, оставятъ его душу" [CMXLIV].
[51] Однажды „Однажды стояла чрезвычайно суровая зима, дули сильнейшие ветры, гораздо более нестерпимые, чем те, о которых говорилось выше: был и снег, и лёд, и морозы; а преподобный не только не имел над своим столпом никакой крыши, но лишился даже от ветра и того кожаного кукуля, который был на его голове, и который унесён был ветром далеко в пустыню. Так стоял добровольный мученик целую ночь, перенося суровость зимы и лютость мороза. Днем же поднялась такая сильная вьюга, что ученики святого не могли ни глаз своих поднять к столпу, ни оказать святому какой-либо помощи. По прошествии дня, наступила еще более суровая ночь, а затем опять такой же день и такая же ночь, и лишь на третий день буря несколько утихла. Тогда только, приставив лестницы, ученики поднялись на столп к преподобному и нашли его всего, с нот до головы, обледеневшим, еле дышащим и едва отогрели его, обтирая тело теплой водой и губкой. Придя в себя, преподобный сказал ученикам: Зачем вы хлопочете около меня? зачем вы разбудили меня от сладкого сна? я только что заснул с молитвой на устах; однако благодарю вас, дети мои, что вы имеете заботу обо мне отце вашем" Четьи-Минеи, 11 дек., л. 148. (толика бысть снѣжная буря, яко ученицы св. Даніила столпника ниже очесъ на столпъ возвести, ниже помощи что преподобному можаху. По дни же томъ паки бысть нощь лютѣйша, и паки день такожде до нощи, и едва въ третій день утишися, воздухъ: тогда ученицы приставиша лѣствицу, взыдоша на столпъ ко отцу, и обрѣтоша его всего ледомъ омерзша отъ главы до ногъ, мало дыханіе имуща, и едва согрѣяша его, теплотою и губою отирающе тѣло его. Пришедъ же въ себѣ преподобный рече: почто стужаете ми, возбуждаете мя уснувша сладцѣ, моляся бо уснухъ мало: обаче благо вамъ буди, чада, яко толикое имѣете о отцѣ попеченіе)
[CMXXXIII] О чемъ свидѣтельствуютъ чудотворенія св. столпниковъ и ихъ наставленія приходящимъ.
[CMXXXIV] Св. Симеонъ (І-й) всѣмъ равнѣ показоваше и лице свѣтло и слово любовно якоже вельможи тако и рабу, яко богачу, тако и убогу и послѣднѣйшему извергу. (Четьи-Минеи, 1 сент.).
[CMXXXV] Римл. VI, 6.
[CMXXXVI] „ядь его бѣ сочиво моченое и питіе вода" (Четьи-Минеи, 1 сент., л. 5.
[CMXXXVII] Четьи-Минеи, 1 сент., л. 4, 5 и 7.
[CMXXXVIII] Прол., 11 дек., л. 34 об.