Далѣе, послѣдующіе юродивые слѣдовали по пути нравственнаго восхожденія, руководясь примѣрами первыхъ святыхъ юродивыхъ. Такъ св. Андрей ведетъ жизнь „во всемъ подобяся Симеону" [CXCIV], св. Ѳеодоръ началъ „юродство", поревновавъ Христа ради юродивымъ Андрею, Симеону, Богу угодившимъ во „юродствѣ", а особливо блаженному Христа ради юродивому Николаю Кочанову, въ то же время въ Великомъ Новгородѣ юродствовавшему [CXCV]. Святый Іоаннъ Устюжскій подражаетъ святому юродивому Прокопію, а образцомъ для послѣдняго служитъ святый Андрей [CXCVI]. Кромѣ того они избирали этотъ подвигъ не безъ совѣта опытныхъ въ духовной жизни людей. Такъ, святый Андрей Тотемскій принимаетъ на себя иго „юродства" для Христа по совѣту одного подвижника Стефана [CXCVII]. Подвижникъ Домникъ, ученикъ Оригена, даетъ подвижническія наставленія юродивому Серапіону [CXCVIII]. Святый юродивый Виссаріонъ предъ вступленіемъ на подвигъ „юродства" беретъ наставленія у Исидора Пелусіота (436) и часто потомъ бесѣдуетъ о духовной жизни съ преподобнымъ Герасимомъ (475), Іорданскимъ пустынникомъ [CXCIX]. Преподобный Мартиніанъ, зная настроеніе святаго Галактіона и тайные его подвиги, благословляетъ ему юродствовать [CC]. Святый Василій подражаетъ святому Андрею и Симеону: „уподобился еси, премудре Василіе, поетъ святая церковь, всѣми нравы и обычаемъ Симеону юродивому Христа ради, и Андрею цареградскому, и великому отцу Макарію, и Онуфрію, и Павлу Ѳивейскому, и Максиму (юродивому) чудному и Прокопію великому [CCI]. Аскетическіе подвиги св. Михаила Клопскаго напоминали собою труды святаго Макарія Египетскаго и Пахомія Великаго, какъ поется въ 4-й пѣсни канона: „Макарія Великаго, паче естества ангельское житіе на земли леганію, и прочимъ добродѣтелемъ, отче Михаиле, поревновалъ еси" и „житію Пахомія великаго подражавъ" [CCII].
Не ограничиваясь такими образцами для подражанія въ своей жизни и совѣтами другихъ, святые юродивые приготовлялись къ подвигу „юродства" и сами, съ одной стороны, изученіемъ аскетической жизни святыхъ отцовъ [CCIII], а съ другой, – самой главной, – молитвою къ Богу о томъ, чтобы онъ сказалъ путь, которымъ имъ надо идти ко спасенію: „сердце Николая Кочанова, изъмлада явися горящимъ Богу" [CCIV]. Святый Ѳеодоръ постоянно молилъ Бога указать ему путь спасенія, и Господь указалъ ему на „юродство"; значитъ, св. юродивые выступали на этотъ подвигъ по указанію свыше; мы видѣли, что святый Андрей былъ посланъ прекраснымъ юношей (т. е. Христомъ) юродствовать, святый Симеонъ говоритъ другу своему Іоанну, что Господь указываетъ ему этотъ подвигъ. Такимъ образомъ, можно заключить, что „юродство" указано Самимъ Богомъ и есть подвигъ, Ему пріятный. Сами юродивые нерѣдко задавали себѣ вопросъ о томъ – пріятно ли ихъ такое служеніе Богу и можетъ ли оно служить средствомъ къ спасенію? Такими мыслями смущался святый Андрей и желалъ узнать чрезъ молитву о богоугодности подвига своего, и было открыто ему, что „юродство" пріятно Господу: „ когда он так размышлял, в видении ему представилось, что пять женщин [CCV] и один светлоообразный старец ходят, врачуя и посещая больных; пришли они также к Андрею, и старец сказал старейшей женщине: – Госпожа Анастасия! почему же ты не уврачуешь его? – Учитель! – отвечала женщина. – Его врачевал Тот, Кто сказал ему: «Сделайся ради меня юродивым, и в день Моего царствия будешь причастником многих благ». Ему не нужно врачевания. Сказав сие, они пошли в церковь, откуда уже не возвращались, хотя Андрей смотрел в след им до тех пор, пока стали ударять к утрени. Тогда блаженный, уразумев, что его подвиг угоден Богу, возрадовался духом и еще усерднее стал подвизаться – ночью в молитве, а днем в подвигах юродства” [CCVI]. Ангелъ Господень преподобному Питириму пустыннику Порфиритскому [CCVII] возвѣстилъ въ откровеніи о богоугодности „юродства" и о его важности; явившись ему, ангелъ сказалъ: „Для чего ты величаешься в уме своем и считаешь себя добродетельным, пребывая в этом пустынном месте? Желаешь видеть женщину, более тебя добродетельную, угодившую Богу своими подвигами более, нежели ты? Если желаешь видеть такую женщину, то иди в Тавеннисийский женский монастырь; здесь встретишь ты одну сестру, носящую на голове своей вместо куколя тряпку; эта сестра угодила Богу своими подвигами более тебя, так как, живя всегда среди других сестер и служа всегда всем с любовью, она находится в презрении у всех; но несмотря на это, никогда она своим сердцем не отлучается от Бога, равно как и ум ее всегда погружен в мысль о Боге. А ты, пребывая здесь в уединении и никогда не уходя отсюда, умом своим обходишь все города».” [CCVIII]. Св. Симеонъ повѣдалъ своему другу діакону Іоанну за два дня до смерти: „Видел некоего славного, сказавшего мне: иди, юроде, иди ко мне и примешь не один, а много венцов за спасение многих душ человеческих" [CCIX].
[CXCIV] Четьи-Минеи 2 октября.
[CXCV] Новг. еп. вѣд. 1898 г. № 14, стр. 861.
[CXCVI] Кормчій № 21, стр. 307, 1897 г.
[CXCVII] Кормчій 1897 г. № 40, стр. 534.
[CXCVIII] Ковалевскій., стр. 107, 108.
[CXCIX] Ковалевскій., стр. 259.
[CC] Путевыя письма съ сѣвера. Графа Толстого. Москва. 1868 г., стр. 59.
[CCI] Изъ канона 2 августа святому Василію.
[CCII] Изъ канона 11 января.
[CCIII] Напримѣръ святый Ѳебдоръ; Новг. еп. вѣд. 1898 г. № 14, стр. 861.
[CCIV] Ковалевскій, стр. 185.
[CCV] У церкви святой Анастасіи, гдѣ имѣлъ обыкновеніе молиться святый.
[CCVI] Четьи-Минеи – октября 2, л. 10 об. (тако помышляющу Андрею, се пять женъ пріидоша тамо, и единъ старецъ свѣтелъ съ ними, и хождаху посѣщающе немощныхъ. Пріидоша же и ко Андрею, и рече старецъ оный къ старѣйшей: госпоже Анастасіе, не врачуеши ли здѣ ничтоже. И рече ему она: Господи Учителю, той его врачева, иже ему рече: буди юродъ Мене ради, и многому добру причастникъ будеши въ день царствія Моего, и нѣсть потребно ему врачеванія. И разумѣвъ блаженный Андрей, яко пріятно Богу дѣло его, радовашеся духомъ, и болѣе подвижеся на молитву въ нощи, а въ день юродъ творяшеся)
[CCVII] Ученику преподобнаго Антонія великаго.
[CCVIII] Четьи-Минеи 10 мая, л. 70. (почто величаешися во умѣ о добродѣтельномъ житіи твоемъ, и мнишися великъ быти сѣдя въ пустынномъ семъ мѣстѣ; хощеши ли видѣти жену добродѣтельнѣйшу и богоугоднѣйшу паче тебѣ; воставъ убо иди въ монастырь женскій, иже въ Тавенисіотѣхъ, и обрящеши тамо едину, носящую платъ сквернавъ на главѣ своей, та лучше есть предъ Богомъ паче тебе: понеже въ толицѣмъ соборѣ пребывающи и всѣмъ служащи выну, и отъ всѣхъ въ поруганіи сущи, никогдаже сердцемъ своимъ отлучися отъ Бога, но всегда умъ ея въ Бозѣ углубленъ есть. Ты же наединѣ здѣ самъ пребывая, и никогдаже отсюду тѣломъ исходя, вся грады умомъ твоимъ обходиши)