Евстафій Солунскій, перечисляя виды подвижничества въ Греціи, указываетъ, между прочимъ, на такихъ подвижниковъ. черты которыхъ всѣ соединились въ внѣшней жизни святыхъ юродивыхъ: „оі γυμνήται" – ходившіе нагишомъ; „оі των τριχών άνεπίστροφοί" – нечесы, космачи, гривачи; „χαμαιευναι" – землепостельники; „ρύπωνες" – грязноноги; „εκοντες κατά πάντος τοΰ σώματος ρύπος" – имѣющіе грязь по всему тѣлу [CCCIX].
Тяжелая обстановка внѣшней жизни не была неблагопріятной святымъ юродивымъ для нравственнаго ихъ развитія, то вѣрно, что подъ холодомъ полюса сжимается какъ то сердце, а подъ жаромъ экватора испаряется мысль, но то ложно, что внѣшняя неприглядная обстановка въ нравственномъ отношеніи подавляетъ зачастую высокія, свѣтлыямысли и нѣжныя чувства. Святые юродивые всею своею жизнью краснорѣчиво говорятъ именно о томъ, что въ неприглядной житейской обстановкѣ можно сохранить „цѣлымъ умъ" и достигать того совершенства, къ которому обязанъ стремиться человѣкъ, простирая свою нѣжную любовь на всѣхъ ближнихъ добрыхъ и злыхъ и открывая свое любящее сердце для такихъ людей, которыхъ міръ презираетъ (блудницъ). Но объ этомъ рѣчь впереди. Теперь же стоитъ на очереди вопросъ – чѣмъ объясняется оригинальность физической жизни святыхъ юродивыхъ, замѣчаемая въ ихъ постоянномъ бродяжничествѣ, въ босоножіи, въ полномъ почти и постоянномъ отреченіи отъ всякой одежды, въ самолишеніяхъ касательно ночного отдыха, въ спаньѣ на голой землѣ? нравственное духовное совершенство – главная существенная цѣль жизни челозѣка: „будите совершени", говоритъ Спаситель, „якоже Отецъ вашъ небесный совершенъ есть" [CCCX]; „мы созданы", по слову апостола, „на дѣла благая, да въ нихъ ходимъ" [CCCXI], „бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека" [CCCXII], т. е. въ этомъ состоитъ сущность жизни человѣка – безъ этого человѣкъ какъ бы не человѣкъ. Но добродѣтель, составляющая истинное совершенство и цѣль жизни человѣка есть не столько естественная, совершаемая по однимъ побужденіямъ разума и совѣсти и по ихъ указаніямъ, сколько христіанская, содѣваемая по духу евангелія. Эта добродѣтель, какъ видѣли, есть посильное, но усердное стремленіе къ богоподобію. Въ самомъ дѣлѣ, человѣкъ по самой природѣ своей предназначенъ къ богоподобію, о чемъ ясно засвидѣтельствовано въ 26-мъ стихѣ 1-й главы книги Бытія; приступая къ сотворенію человѣка, Богъ сказалъ: „сотворимъ человѣка по образу Нашему и по подобію". Созданный по образу Божію, человѣкъ естественно долженъ стремиться къ своему Первообразу, болѣе и болѣе уподобляться Ему, восходя отъ подобія къ преподобію истины и правды [CCCXIII]. Іисусъ Христосъ стремленіе къ богоподобію ближе и яснѣе указалъ, какъ говорили, въ стремленіи къ подражанію Ему, и вотъ святые юродивые, какъ вѣрные йсполнители евангельскаго закона, въ точности исполняютъ слова Христовы, богатому юношѣ сказанныя: „продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною" [CCCXIV]. Святый Прокопій Устюжскій раздаетъ все богатство нищимъ и начинаетъ юродствовать [CCCXV]; святый Аврамій Смоленскій по смерти своихъ родителей „оставшаяся послѣ ихъ имѣнія раздаде святымъ церквамъ, и монастыремъ и нищимъ, самъ же сотворися единъ отъ нищихъ" [CCCXVI]; святый Ѳеодоръ Новгородскій оставляетъ для Господа – села, имѣніе, множество рабовъ и покидаетъ домъ родительскій съ его великими богатствами [CCCXVII]; святый Максимъ Московскій оставляетъ жилище, родныхъ [CCCXVIII]; святый Іоаннъ Московскій (Большой Колпакъ) „остави красоту міра" [CCCXIX]. Краснорѣчивымъ подтвержденіемъ того, что святые юродивые на дѣлѣ осуществляли заповѣди и совѣты евангельскія, служитъ случай, бывшій съ святымъ Серапіономъ: когда однажды онъ встрѣтился съ нищимъ, который дрожалъ отъ холода, то, остановившись, подумалъ: „меня почитаютъ постникомъ и исполнителемъ Христовыхъ заповѣдей, между тѣмъ я ношу одежду, а этотъ нищій – рабъ Христовъ погибаетъ отъ холода. По истинѣ, какъ убійца, буду осужденъ въ день страшнаго суда, если не покрою наготы его и попущу ему умереть отъ холода". Тотчасъ онъ снялъ съ себя „синдонъ" свой и отдалъ нищему: потомъ, сѣлъ нагой на распутіи, держа въ рукахъ евангеліе. Въ то время одинъ знакомый, проходя мимо его, спросилъ: „отецъ Серапіонъ, кто обнажилъ тебя?" Святый подвижникъ, указавъ на евангеліе, сказалъ: „оно раздѣло меня".
[CCCIX] Голубинскій. Церковная исторія томъ I вторая половина, гл. VI, Москва; 1831 г., стр. 549, примѣчаніе 3.
[CCCX] Матфея V, 48.
[CCCXI] Ефесеямъ II, 10.
[CCCXII] Екклезіастъ XII, 13. (Бога бойся, и заповѣди Его храни: яко сіе есть всякъ человѣкъ)