Ещё одно... племя степных дикарей-кочевников...
Как гунны до них, а затем Чингисхан — эти орды степняков — аварцы — прокатились по Европе в VI веке, создали мощное государство, протянувшееся от Франции до Чёрного моря, и сохранили при этом нелёгкий альянс с римлянами. Этот шаткий мир рухнул в следующем столетии, когда аварцы пересекли Дунай, захватили Балканы и практически взяли Константинополь. Они принесли Европе стремена — и тем самым отчасти способствовали появлению тяжеловооружённых рыцарей Средневековья.
Его победа над котригурами...
В целом я старался не искажать известные факты, касающиеся этой увлекательной истории, однако позволил себе совместить две линии: военную хитрость Велизария, обманувшего степняков «куклами» солдат и истребившего более четырёх сотен котригуров, и сделку Юстиниана с Заберганом, после чего император с триумфом вернулся в столицу...
Для человека, ведущего сидячий образ жизни, к тому же на исходе седьмого десятка — неплохое приключение!
Новый заговор...
Помимо выдуманной роли Прокопия и персонажа по имени «Гораций», моё описание заговора и его последствий для Велизария взято у Гиббона в его «Упадке и разрушении», глава 43.
Банкет состоялся осенью 562 года, а повторное освящение храма — в декабре того же года, но для большего драматизма я свёл эти события воедино.
Мы не знаем, отвечал ли Прокопий лично за разоблачение заговора против Юстиниана, но это было наверняка в его компетенции, поскольку он был префектом. Было бы удивительно, если бы он ничего о заговоре не знал, — тем более что о его участии в допросах нам известно.
Удивительное излияние ненависти и злобы...
На самом деле Юстиниан вряд ли читал «Тайную историю» (Historia Arcana или Anekdota), но если бы читал, то именно так и отреагировал бы. Удивительно другое: как автор «Войн Юстиниана» и «О постройках» ухитрялся давать объективную и в целом благоприятную оценку характера Юстиниана и одновременно презрительно и с ненавистью клеймить его и Феодору, обличая их пороки и называя императора моральным вырожденцем, а Феодору — бесстыжей нимфоманкой с извращёнными вкусами? Так же резко клевещет он и на Велизария.
Написанная Прокопием уже в конце жизни, «Тайная история», скорее всего, предназначалась для частного распространения среди друзей, а не для широкой публикации.
Наших собственных отцов-пустынников, Антония, Иеронима и других...
Родившись в 250 году в Египте, Антоний («отец монашества») ещё в молодости удалился в пустыню, чтобы вести жизнь праведную, полную молитв, созерцания и добровольной аскезы. Это вызвало всеобщее уважение и восхищение, многие отшельники последовали его примеру. В 305 году основал в Египте монастырь, а сам в 311 м вернулся в свой скит в пустыне (сегодня там обитает очень достойный священнослужитель!), где и прожил до самой смерти в преклонном, более ста лет, возрасте, в 356 году.
Иероним родился в 340 году, вероятнее всего, на территории современной Хорватии. Получив образование в Риме, он отправился на Восток, где уже в 374 г. удалился в пустыню. Здесь он провёл 4 года в покаянии, молитвах и изучении священных текстов. В 379 году был рукоположен в Антиохии, стал секретарём папы Дамаса, а вскоре приобрёл известность в качестве искусного полемиста и духовного наставника многих благочестивых людей. Наиболее известная его работа — перевод Библии на латынь (Вульгата); кроме того, известны его письма, трактаты и комментарии к Священному Писанию. Он умер в 420 году в Вифлееме.
Паломничество... в храм Святого Михаила в Гермии...
Ближе к концу жизни Юстиниан совершил два важных деяния. Он предпринял паломничество к удалённому храму Святого Михаила в Гермии, в Галатии — замечательно и удивительно для человека 81 года, привыкшего к комфортному и малоподвижному образу жизни. Результатом этого паломничества стала разработка давно интересующей его доктрины афтартодокетизма — веры в то, что тело Христа нетленно — и попытка навязать её римскому престолу в качестве догмата эдиктом от 565 года — года его смерти. Эдикт должен был объединить монофизитов и халкидонцев, но стал «мёртвой буквой» после его смерти.
В своей книге «Юстиниан и Феодора» Роберт Браунинг писал о том, что Юстиниан отправился в паломничество в Гермию из-за некоего сна или видения либо по совету кого-то из священников, с которыми он советовался в попытке избавиться от тревоги, владевшей им в последние годы. Я попытался свести эти версии в одну, иногда прибегая в помощи воображения — и да, я тоже связываю это паломничество с одержимостью Юстиниана новой доктриной.