Но они забыли, с кем имеют дело. Обмануть Велисария, который находился в самом расцвете своего полководческого таланта, было не так просто. Он скомандовал своей дружине начать рукопашную атаку. Полководец намеревался помешать Стозе использовать лучников, а в ближнем бою ромейский отряд был сильнее, хотя и уступал врагу численно. Эта неожиданная атака решила исход боя. Воины Стозы обратились в бегство.
Они бежали в Нумидию и там снова собрались вместе. «В этом сражении, — уточняет Прокопий, — у них были убиты немногие, главным образом — вандалы». Это понятно: вандалы воевали как тяжелая кавалерия и не успели бежать. А герулы и болгары просто ушли от погони. Велисарий не стал их преследовать, потому что не имел для этого сил и боялся попасть в окружение. Он отдал лагерь мятежников на разграбление. В нем не нашли ни одного мужчины, зато обнаружили много женщин — тех самых, что подстрекали нестойких воинов к мятежу.
В общем, результат кампании оказался более чем скромен. Врага отогнали, но не уничтожили. Велисарий возвратился в Карфаген.
Неожиданно прибыл гонец из Сицилии. Он сообщил, что расквартированные там войска готовы взбунтоваться, потому что решили, будто их бросили. Велисарий оставил в Африке двух толковых предводителей — Хильдегера и Феодора Каппадокийца, а сам отбыл на Сицилию.
Следом Африку покинули еще несколько офицеров со своими отрядами. Например, уехали Мартин и Валериан. Вероятно, их полки понесли большие потери и утратили боеспособность. Оба военачальника наберут новых солдат на Балканах и впоследствии вернутся за Запад. А мы снова обратимся к событиям в Италии.
ГЛАВА 5. БИТВА ЗА РИМ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
1. МАНЕВРЫ ТЕОДАТА
Остготский король Теодат лихорадочно искал способ договориться с византийцами, уцелеть и сохранить власть. Император Юстиниан — ревностный православный. Он признает авторитет римского папы. Не попытаться ли умиротворить базилевса с помощью понтифика?
В это время на папский престол взошел Агапит I (535–536). Готский конунг снарядил его в Константинополь с деликатным поручением: заставить Юстиниана прекратить интервенцию в Италию.
Узнав, что папа должен прибыть в Византию в качестве посла остготов, Юстиниан выразил недовольство. Он даже написал сердитое письмо, однако папа через своих агентов заверил, что главная цель визита — вовсе не политика, а решение религиозных вопросов. Юстиниан смягчился. Агапита торжественно встретили в Константинополе. Здесь папа вмешался в споры с монофизитами и настоял на смещении константинопольского патриарха Анфима (535–536), заподозрив его в ереси. Вместо него на патриарший престол возвели Мину (536–552), православие которого не вызвало сомнений.
Совершив эти великие дела, папа Агапит умер. Это произошло вовремя. Если бы понтифик вернулся в Италию после провала своей миссии, он мог понести наказание. Новым папой стал римлянин Сильверий (536–537), ставленник Теодата. Этот первосвященник обладал еще меньшим влиянием на Юстиниана, чем Агапит. Император вполне справедливо считал его марионеткой в руках остготов.
Тогда Теодат попытался купить дружбу франкских королей. Конунг пообещал им Прованс и 2000 фунтов золота. Завязались переговоры, но франки не спешили принимать предложение. Теодат понял, что они выжидают.
В это время византийский дипломат Петр Патрикий, находясь в Италии, запугивал конунга, приводил в пример Гелимера и предлагал добровольно сложить власть. «Теодат, охваченный страхом и как бы лишившись дара речи… тайно от всех остальных вступил с Петром в переговоры», — потешается над остготом Прокопий.
Конунг зависел от своих военачальников, но в то же время страшно боялся византийцев, поэтому и начал переговоры. Была выработана секретная конвенция. Теодат уступал императору Юстиниану всю Сицилию и каждый год обещал посылать ему золотой венец в 300 фунтов весом «и по первому его требованию три тысячи лучших готских воинов». Сам Теодат лишался права казнить кого бы то ни было из духовенства или сенаторов; он также не мог конфисковывать в казну их имущество без согласия императора. «При приветствиях в театрах или на ипподромах, или в других каких-либо местах… на первом месте должно возглашаться имя императора, а затем Теодата, — рассказывает Прокопий. — Статуи из меди или из другого материала никогда не должны ставиться одному Теодату, но всегда обоим, и ставиться таким образом: направо статуя императора, а по другую сторону, то есть налево, — Теодата». Кроме того, он не мог раздавать титулы патрициев и должности сенаторов, то есть лишался самостоятельности во внутренней политике и превращался в наместника базилевса на италийской земле. Петр Патрикий повез конвенцию в Константинополь, чтобы утвердить у Юстиниана. Возможно, если бы ее удалось подписать, это уберегло бы Италию от многолетней войны.