Правда, и это ничего не доказывает. Каждый человек воспринимает личное горе как невероятную трагедию. Так рождаются мифы о глобальных катастрофах, утонувших атлантидах и о «советских репрессиях». Можем ли мы воспринимать всё это некритически?
Обратимся еще раз к сочинению Эдварда Люттвака «Стратегия Византийской империи», в котором он подробно рассматривает версию пандемии чумы с привлечением современных данных.
Говоря о жертвах чумы, Люттвак ссылается на цифры Прокопия. Они огромны. Прокопий утверждает, что в Константинополе чума продолжалась четыре месяца, «но особенно свирепствовала в течение трех».
Вначале умирало немного людей, затем всё больше и больше, и наконец началась эпидемия. Число покойников достигало пяти тысяч в день, «а потом и десяти тысяч и даже больше».
Люттвак начинает подсчеты. Три месяца по 5000 жертв — это 450 тысяч. Если удвоить цифру, получим 900 тысяч. Правда, эта цифра некорректна, потому что чума не собирала в столице такую жатву за все три месяца. Десять тысяч покойников — это пик в отдельные дни. Но есть серьезные сомнения и насчет 450 тысяч. Население Константинополя вряд ли превышало в ту пору 300 тысяч жителей, а, скорее всего, было тысяч на сто меньше. Этот факт Люттвак не учитывает.
Еще одно соображение. Прокопию и в обычной ситуации не всегда можно верить. Когда же историк касается цифр, они попросту фантастичны. Кесариец подсчитывает последствия от набегов болгар на Балканы и пишет о нескольких миллионах византийцев, угнанных в рабство. Но жило ли на Балканах в то время такое количество людей? Сомнительно. Не больше доверия вызывают и его подсчеты жертв чумы.
Однако Люттвак тем не менее убежден, что бубонная чума — это не просто вспышка болезни, а «не знавшая прецедентов в истории пандемия», которая унесла больше трети Византии, чье население тогда составляло от 30 до 50 миллионов. Ученый верит Прокопию, и вот почему. Биовар бубонной чумы был чем-то новым для людей VI века. Позже, в XIV столетии, когда «черная смерть» косила население Евразии, люди уже имели некоторый иммунитет по отношению к ней. Однако и тогда число жертв было громадным.
В качестве доказательства приводится довольно странный факт: результаты исследования ледовых кернов Антарктики. Эти исследования демонстрируют снижение углекислого газа во льду, которое примерно соответствует 541 году. По мнению Люттвака, это произошло из-за вымирания значительной части людей и домашнего скота.
Такую гипотезу принять невозможно. Воздействие людей на климат вообще нельзя преувеличивать. Человек может изменить ландшафт, загубить плодородные почвы, оставить после себя пустыню, но влиять на глобальные климатические изменения или стать причиной серьезных колебаний уровня углекислого газа в атмосфере пока не может. К тому же Люттвак не приводит точных цифр. Следовательно, сведения о данных, полученных из ледовых кернов, — не более чем красивая реплика в дискуссии.
Еще одну реплику произносит Н. В. Пигулевская, говоря о более поздних временах. Ссылаясь на сирийские источники, она приводит цифру погибших от чумы в Византии в 599 году, когда империю накрыла новая волна эпидемии. Так вот, число умерших, по данным Пигулевской, превышает 3 миллиона человек. Во время первой эпидемии жертв было, вероятно, еще больше. Если численность населения Византийской империи оценить даже по максимуму — в 60 миллионов человек, то всё равно потеря 3–5 миллионов действительно катастрофична.
Еще интереснее факты, приводимые археологами, которые дают пригодный для анализа материал. Археологи подтверждают резкое снижение численности населения в Сирии VI века, они видят опустевшие города и говорят о прекращении бытового строительства. Империя действительно пережила катастрофу.
Именно тогда начался процесс гибели античных городов с их эллинизированным населением. Многие византийцы уходят в деревни, в места с более здоровым климатом.
Империя потерпела внезапный крах, считает Люттвак. Произошел институциональный коллапс, а также развал вооруженных сил, которые потеряли до половины списочного состава. Это означало, что дезорганизация зачастую превысила пятидесятипроцентный барьер, а многие подразделения потеряли начальников и распались.
Примерно в течение полугода Юстиниан остался без значительной части населения и без армии. Какие-то ее остатки сумел сохранить Велисарий; теперь фронт имел огромные прорехи, куда вскоре хлынули варвары. Вот причина падения численности византийских войск. Еще одна причина — резкое сокращение налогоплательщиков, без которых содержать большие армии было невозможно. Император и его финансисты подсчитали оптимальный баланс, чтобы свести бездефицитный бюджет и обеспечить охрану границ. Увы, сделать это удалось далеко не сразу. Пришлось перейти от сплошной обороны к мобильным армиям, которые встречали врага в глубине территории и наносили контрудар. Но это уровень оперативного командования. Гораздо важнее было то, что чума обрушила все стратегические планы базилевса и его генералов.