Из Добруджи болгары и славяне проникли во Фракию (март 559 года). Придунайские земли ромеев лежали в запустении. Народ частью вымер от чумы, частью попрятался в городах. Оборона тоже была дезорганизована из-за приступа «черной смерти». Юстиниан не успел восстановить линию фронта.
Часть болгарской орды двинулась на Херсонес Фракийский, а часть отправилась в Грецию. Перешеек Херсонеса ограждала стена от моря до моря, за нею лежали купеческие и ремесленные городки, которые можно было разграбить.
Заберган думал с помощью славян начать набеги на побережье, но для этого нужно было взять стену с налета, что сделать не удалось. Тогда хан еще раз поделил войско. Большой отряд (возможно, славянскую пехоту) он оставил осаждать Херсонес Фракийский, а сам с главными силами болгар (может быть, 15–18 тысяч конных воинов и небольшое число славян) отправился прямо к столице империи — Константинополю.
Для византийцев это нападение стало неожиданностью. Часть их войск находилась в Испании, главные силы сражались в Лазике и стояли на восточном фронте. Наконец, император полагал, что кутургуры скованы из-за войны с утургурами, и границе ничто не угрожает. События на Дунае развернулись слишком стремительно.
Болгары опустошали Фракию, хватали пленных, грабили имущество. «Жесточайшим образом похищались… многие благородные женщины и даже ведущие непорочную жизнь подвергались величайшему бедствию, становясь жертвой разнузданной страсти варваров», — ужасается Агафий. Византийские отряды, стоявшие на пути, были разбиты. Началась паника. Юстиниан приказал снять все золотые украшения с храмов, которые находились в окрестностях Константинополя и не были защищены. Затем он попытался собрать войска и навести порядок в столице.
Враг подошел к Длинным стенам, которые были основательно разрушены последним землетрясением. Они даже не охранялись. Да и армия была не та, что в начале правления великого базилевса.
«В действительности римские войска были уже не таковы, как при древних императорах, но, сведенные к ничтожной части, далеко не соответствовали величине государства, — сетует Агафий. — Ибо всё римское войско должно было насчитывать шестьсот сорок пять тысяч вооруженных людей, а в то время оно едва составляло сто пятьдесят тысяч, и из них одни были размещены в Италии, другие в Ливии, третьи в Испании, некоторые у колхов, в Александрии и Фивах египетских. Небольшая часть была расположена и на границах персов. Там не было нужды в больших силах, благодаря договорам и прочно установленному перемирию. Так нерадением властей многочисленные войска были сведены к незначительному количеству».
Это важное известие о численности войск. Его нужно разделить на два — для Восточной и Западной империи. Следовательно, в Византии армия должна была насчитывать 322 тысячи солдат. Современные историки полагают, что Юстиниан сократил войска потому, что экономил деньги, которые разворовывались бюрократами. Эдвард Люттвак ставит под сомнение это утверждение. Правда, возникает вопрос: действительно ли в начале царствования Юстиниана у ромеев было 300 тысяч солдат? Сомнительно. Забудем на время гипотезу о чуме, которой мы, вслед за Люттваком, уделили много внимания. Похоже, что византийская армия в VI веке значительно сократилась, но причиной этого сокращения было прежде всего изменение тактики. Римляне делали ставку на пехоту, ромеи — на конных стрелков, которых не могло быть очень много. Конечно, чума тоже сыграла свою роль в сокращении легионов. Но это ставит под сомнение всю концепцию Агафия!
Миринеец в общем-то симпатизирует Юстиниану. Однако этот молодой интеллигент передает зачастую не факты, но общественное мнение, тем более что последние книги своего сочинения пишет в эпоху нового императора, православного фанатика и законченного бюрократа Юстина II, при дворе которого к деятельности Юстиниана относились скептически. Любое общество устает от правителей-долгожителей. Иногда это приводит к бунтам. После Юстиниана бунта не произошло, но это не значит, что царя обожали все поголовно.
Французский византинист Шарль Диль сравнивает эпоху Юстиниана с веком Людовика XIV. «Король-Солнце» провел в молодости несколько удачных войн, а под конец правления стал вялым, неэнергичным, развалил армию, окружил себя взяточниками и проиграл войну за Испанское наследство. Но Юстиниан был другим. Гипотеза Люттвака о чуме как причине развала армии ближе к истине. Добавим к этому природные катаклизмы, усталость византийцев от бесконечных войн и элементарный стратегический просчет базилевса: внимательно следя за сражениями в Лазике, Италии, Испании, дряхлеющий император проглядел события на Дунае. Он недооценил мобильность и боеспособность западных болгар и переоценил талант своих дипломатов. В острый момент дунайская граница империи осталась без защиты.