Однако Византии суждено пойти совсем другим путем. Ее спасли города.
Феодализм — довольно примитивная система, основанная на аграрном хозяйстве и внеэкономических методах принуждения. В Западной Европе он прижился за счет простоты экономической модели и отсутствия городов. Как только города начали расти и превратились в крупные экономические центры, феодальные монархии стали разваливаться.
Но Византия — страна городов. Здесь жили мануфактурные рабочие и кустари, действовали купеческие корпорации, обитала творческая интеллигенция; наконец, всю эту систему цементировала бюрократия. Плохая ли, хорошая, но она была, и ее наличие объединяло страну.
В наличии городов были плюсы и минусы. Главный плюс мы уже назвали — активное городское население не было заинтересовано в распаде страны. Теперь перейдем к минусам. Во-первых, в городах сохранялись пережитки полисной демократии: муниципалитеты с общественной казной и народные сходки. Казалось бы, чем плоха демократия? А тем, что низы постепенно были оттерты от власти. Тем, что муниципальная верхушка была куплена землевладельцами. Тем, что она разворовывала городские деньги, предназначенные для ремонта дорог, организации городских увеселений, строительства больниц и стадионов… Люди только и слышали рассказы городского начальства о недостатке средств. Кроме того, произошло имущественное расслоение. В центре городов поселилась знать: хозяева строительных корпораций, владельцы поместий и прочие уважаемые люди.
Они занимают роскошные особняки с садами, бассейнами, портиками… На окраинах ютится рабочий люд. Там высятся многоэтажки с тесными квартирами, которые строительные магнаты предназначают для бедных. Ремесленники предпочитают снимать жилье в первых этажах, там живут и трудятся; иногда они открывают даже лавочки в портиках (это всё равно, что развернуть торговлю в подземных переходах, которые предназначены совсем для других целей). Но это еще относительное благополучие.
На ступень ниже стояли сезонные рабочие. Летом они трудились грузчиками, подмастерьями, чернорабочими, а зимой проедали накопления.
Были и те, кто жил хуже. Это люмпены, которые существовали за счет подачек, перебивались случайными заработками и уповали на бесплатные раздачи хлеба, которые проводило государство. Известный богослов Иоанн Златоуст вспоминал, что столица буквально кишит нищими, которые живут прямо на улице.
В одном Константинополе было свыше сотни бесплатных пунктов выдачи хлеба. Хлеб шел с приправами — оливковым маслом, рыбой, специями. По сути, это прообраз позднейших бутербродов. То есть известное требование люмпенов «хлеба и зрелищ!» правильнее было переиначить в «зрелищ и бутербродов!». Такой бесплатный обед позволял выжить и утолить голод. Но вообще, люмпены являлись самой опасной категорией населения. Например, их было легко купить, чтобы устроить в городе беспорядки, причем не важно, в чью пользу: главное заплатить. У них не осталось ни принципов, ни убеждений. Перед нами потенциальная пехота «феодалов» и муниципальной верхушки, которая станет бороться против правительства или против кого укажут — допустим, против одного магната в пользу другого. Люмпены были тяжелым наследием древнего мира. Античный полис медленно умирал. Города должны были обновиться и стать другими. Но какими?
…Не будем, однако, забегать вперед и вернемся в Большой дворец (или, как его называли византийские придворные, в Священный Палатий), где правит Юстин. Его восшествие на трон ознаменовалось грозным явлением в небе. Там появилась «страшная комета, пускавшая лучи свои вниз, а потому астрономы называли ее бородатою», свидетельствует Феофан Исповедник. Знамение вскоре оправдалось. Новое царствование началось с кровавых событий.
3. РАСПРАВА С ЕВНУХАМИ
Известную поговорку «лжет как очевидец» можно применить и к византийским историкам. Иногда разночтения касаются вещей вроде бы простых. Например, внешности императора Юстина. Мы говорили, что в молодости Юстин попал в гвардию благодаря высокому росту. Это известие основано на сообщении Прокопия Кесарийского, от которого редко можно услышать доброе слово по адресу Юстина и его семьи. Однако другой историк, Иоанн Малала, описывает внешний вид царя совсем по-другому. Малала говорит, что император не отличался высоким ростом, но был «широкогрудый, с седыми кудрявыми волосами, с красивым носом, румяный, благообразный, опытный в военных делах, честолюбивый, но безграмотный». Малала весьма доброжелателен к Юстину и его племяннику, но в описании внешности может и ошибаться. Например, рост Юстина мог не быть выдающимся на фоне других дворцовых гвардейцев — красавцев-гигантов. А может быть, преувеличил Прокопий, чтобы затушевать другие качества Юстина: ум, смекалку, военные таланты.