Хотя и визуализация была моей разработкой. От рождения мне достался дар белой, целительской силы. Но, кроме лекарства, я мог осваивать еще и иллюзии. Когда этот дар проявился, я даже не догадывался, какой пользой он может обернуться. А изучение этой ветви открыло для меня многие интересные плетения. Например, возможность менять реальность для человека. Или создавать двойников. Правда, последние у меня пока получались куклами-болванчиками, которые недолго существовали и могли выполнять только простые действия. Но даже такие фокусы иногда здорово меня выручали. Особенно в подростковом возрасте.
Я потер ладони, открыл верхний ящик стола, вынул плитку энертонуса, запас которого пополняла Нина. Обернутый в фольгу и серую бумагу тонизирующий батончик был не особо приятным на вкус, но я старался скорее прожевать горьковатую массу. Энертонус отлично восстанавливал силы после сеансов. Хотя многие предпочитали жидкую форму этого сбора трав в виде настоек и отваров. Я же выбирал батончики, куда для вкуса добавляли сахарную патоку или изюм. В том, который сегодня приготовила Нина, были грецкие орехи.
Откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза, дожидаясь, пока потраченная сила восстановится.
Перед глазами до сих пор мелькали обрывки образов, мыслей и воспоминаний, которые мне не принадлежали. И я встряхнул головой, отгоняя морок — побочный эффект корректирующих плетений светлой силы. Почти всегда обрывки этих воспоминаний словно оседали в моей памяти, медленно затухая, как взвившиеся в воздух искры костра. Мне приходилось напоминать себе, что они принадлежат другому человеку.
В створку двери постучали, и я произнес:
— Входите.
В кабинет вошла Нина, за ней следовал мужчина. Пациент выглядел подавленным и уставшим. Он провел пальцами по пуговицам пиджака, чтобы проверить, застегнуты ли они. Казалось, что этот человек давно не высыпался.
— Господин Оленев, — представила его девушка и положила на стол папку с картой болезного.
— Оле́нев, — мужчина сделал ударение на втором слоге и капризно поджал губы.
— Конечно, — кивнула помощница и, повернувшись ко мне, закатила глаза, показав, как мало для нее значит эта претензия.
Девушка вышла в приемную, притворив за собой дверь и сеанс излечения пошел своим чередом. Так продолжалось до обеденного времени, пока наконец не появился Дельвиг. Мастер-лекарь, как обычно, резко распахнул дверь и вошел в кабинет. От него несло душным перегаром и мятными конфетами. Последние, очевидно, должны были перебить аромат вчерашних возлияний. Но вопреки логике создали особо убойную смесь, от которой в страхе разбегались даже муравьи. Их колония самостоятельно покинула кабинет без вызова специалистов по уничтожению насекомых. И я искренне считал, что именно лекарь с привычным амбре и раздражающим парфюмом был повинен в миграции насекомых.
Александр Петрович был облачен в свежую белую рясу, которая удачно скрывала его объемный живот. Волосы мужчины были зачесаны назад и покрыты гелем, который не давал прядям растрепаться. Думаю, лекарь применил силы для того, чтобы придать своему облику свежести. И у Дельвига это почти получилось. По крайней мере, мешки под глазами немного разгладились, и лицо приобрело относительно здоровый оттенок кожи молодого поросенка. Хотя белки глаз все же выглядели розоватыми из-за расширенных сосудов.
По удачному стечению обстоятельств я закончил очередной сеанс, и довольный клиент собирался выйти из кабинета. Он поклонился лекарю.
— Спасибо вам за помощь, — обратился пациент к непонятно кому из нас.
— Оплатите услугу в кассе, — велел Дельвиг и махнул рукой в сторону стола Нины, а потом затворил дверь.
— Как проходит рабочий день? — с улыбкой уточнил он, продвигаясь к столу.
— Все остались довольны, — ответил я, поднимаясь с места и уступая хозяину кабинета. — Вроде бы.
Дельвиг тяжело опустился в кресло, откинулся на спинку и скрестил руки на животе:
— Знаете, Василий Михайлович, я каждый день благодарю Искупителя за то, что он дал мне такого толкового стажера.
Я улыбнулся:
— Я тоже рад, что попал на практику именно к вам.
— Ну рассказывайте, чему же вы научились за сегодняшний рабочий день? — уточнил лекарь.
Вкратце пересказал, что произошло за время приема. Дельвиг внимательно слушал и кивал. И когда я закончил, мой наставник хлопнул ладонью по столу и произнес: