Относительно.
Волчанка в супе никому здоровья не прибавит, но я искренне надеюсь, что сестрица однажды не ошибется.
Волчанку он и сорвал.
И еще темнокорня, который отщипнул махонький кусочек. Выгреб из горшка жир, обыкновенный, свиной, на котором Грета картофельные блины жарит. Смешал, кинув какое-то заклятие.
Пробормотал что-то на высшем и тут уже не заикался, что характерно.
– Я возмещу, – эльф размешивал топленый жир с травами моей любимой вилкой. – Просто иначе я ее до дома не донесу. Если бы я знал, что вы настолько сильны, чтобы… на гворха обычно выходят как минимум боевой тройкой.
Я возгордилась. Почти.
– Да ладно…
За его золото я новую вилку куплю. И даже две.
Если преодолею лень вкупе с хандрой и доберусь-таки до рынка. Заодно и пледиком можно озаботиться. Розовым. И новым томом о похождениях прекрасного орка или еще кого-нибудь, прекрасного и по-книжному безопасного.
– Благодарю… я п-поражен в-вашей храбростью…
Опять переклинило.
Ошметок уха не произвел на эльфа особого впечатления. Вывод: в ушах гворха нет алхимически ценных ингредиентов.
– И д-для м-меня б-будет честью, если…
– Погоди, – я махнула рукой. – Не маячь…
Пирожные переварились, и мой желудок заурчал, напоминая, что фрукты и взбитые сливки – совсем не то, чем стоит восстанавливать силы.
– Значит, ты хочешь, чтобы я побыла твоей невестой на ближайшие двенадцать лет?
Он поклонился. Ага, будем считать, что это согласие.
– И что мне нужно будет делать?
– Н-ничего…
Тут я не поверила. И Эль понял. Вздохнул. Сунул ошметок кости в жир, впитавший уже с дюжину составляющих, в число которых вошли и поваренная соль, и сушеные крылья иглозубки, которым на кухне совершенно точно делать было нечего.
С Гретой эльфа сводить нельзя, любовь любовью, но двух алхимиков этот дом точно не выдержит.
– В-вы… д-должны б-будете п-почтить своим п-п-присутствием…
– Успокойся, – я дотянулась до полки, благо кухонька была небольшой, – мне просто надо знать, на что я подписываюсь…
На семейные завтраки дважды в год. И праздник Преломления, который я должна буду встречать с потенциальной родней. А ей мое присутствие – тут и гадать нечего – особой радости не доставит.
Пара испытаний.
– Н-ничего оп-пасного… д-дань т-традиции… – Эль покраснел.
А красный эльф выглядел донельзя жалко.
– И поход в храм, – завершила я. – Через двенадцать лет.
Он же кивнул и присел на табурет, который опасно покачнулся и заскрипел, напоминая, что не так давно разменял третий десяток лет, а для домашней мебели – сие срок, и падать на него вот так в высшей степени неблагоразумно.
– Б-боги п-просто… не с-снизойдут… так бывает. Часто, – Эль потер глаза. – Я п-понимаю, что это в-выглядит неправильно, но… если вы вдруг согласитесь… даже не двенадцать лет, а… п-пока не встретите кого-нибудь, кто… изъявит ж-желание ввести в-вас в… дом… – И опять краснеет.
– Не встречу, – махнула я.
– Почему?
– По кочану. Можно по кочерыжке. – Я пересчитала оставшиеся куски нечисти. Надо было аккуратней за собой убирать, а то ж опять в гильдии придираться начнут.
Там меня не любят.
Нет, если подумать, меня нигде особо не любят, но в гильдии делают это как-то слишком уж активно. И я даже знаю почему: не стоило обзывать бывшую подругу нехорошим словом. Да и половину сказанного тогда, в запале, я по нынешнему уму не стала бы озвучивать.
А так…
– В-вы красивы, – тихо произнес Эль. – Для человека.
Мило.
– Умны. И сильны как маг…
Но при этом на редкость невезуча. Да и хватит с меня большой любови, уже налюбилась.
– Я согласна. – Я сгребла остатки добычи обратно в сумку и потерла глаза.
Спать хотелось.
А еще есть и кого-нибудь убить, и желательно, чтобы смерть эта была мучительной. Главное же, что ложиться спать смысла не было. Гильдия вот-вот откроется, и на почту заглянуть стоит, отправить ответное письмецо дорогой, чтоб ее гворхи драли, причем во всех смыслах, подружке…
Я моргнула, когда передо мной появилась кружка горячего травяного отвара.
– Я п-подумал, что вам нужно…
И пирог. Мясной. Свежий. С блестящей румяной корочкой, которая чуть-чуть треснула, выпуская мясной сок.
– Откуда?
– Вы… т-ты задремала…
И лука не пожалели. В масле жаренного. Я такие нюансы уже научилась различать. Лук сырой и лук в жиру – совсем разные луки. Приправы… перец и базилик… базилик люблю. А травы в кружке эльф сам намешал, точно. Ромашку чувствую и еще хладницу, которую не люблю за горечь и резковатый привкус, но сейчас, странное дело, я ощущала ее, но не сказать чтобы неприятно. И мята горная… с мятой хорошо.