Бег коня был свободным и ровным, красивые ноги он выкидывал вперёд даже с какой-то небрежной лёгкостью, будто и не нёс на себе седока.
Догнав мальчишек, конь неожиданно остановился, круто вскинул голову и, лязгая удилами, заплясал на месте.
- Ух ты! - невольно воскликнула Юта, а про себя подумала: «Совсем как Мишка! - И огорчённо вздохнула: - Я так никогда не научусь».
Успокоив коня, Николай Алексеевич приподнялся на стременах и помахал Юте рукой. Юта, ответив ему тем же, повернулась к козам.
- Пошли, Мушки, на наше место, - негромко сказала она и зашагала по берегу туда, куда текла небыстрая речка.
Она не видела, какой улыбкой провожал её Николай Алексеевич. Улыбка была хорошая, тёплая, но с хитринкой. Угадал Николай Алексеевич Ютины мысли. Ему было ясно, почему девочка после обеда выбирает самый длинный путь до пастбища.
…Идёт Юта по берегу и думает, не даёт ей покоя одна мысль: эх, если бы научиться ездить верхом! Вскочила бы она в седло, пригнулась к выгнутой шее коня, взмахнула бы плёткой, как Мишка-цыганёнок, и полетела бы по полям, дорогам, прочь отсюда, домой, к своим… Вот только будет ли слушаться её, Юту, сильный конь? Да и кто её научит… Попросить разве дедушку? Он скажет: иди на завод. А она, Юта, не будет работать на тех, кто убивает. Она лучше с голоду умрёт. Она не понимает, почему это и дедушка, и тётя Варя - учительница! - и Павел Петрович - учитель! - пошли на завод. Не понимает и сердится на них… Вот только научиться ездить верхом надо… А что, если… Нет, она работать на них всё равно не будет… Впрочем, пусть думают что угодно… Она-то лучше всех будет знать, зачем пошла на завод. Вот научится и… Коня самого быстрого с завода уведёт - он же наш, - а дома мама скажет, куда его надо сдать… Подойдя к овражку, Юта остановилась и посмотрела на коз. Они опередили её и теперь медленно брели по лугу, выискивая и на ходу срывая сочную, зелёную траву.
- Убегу! - вслух подумала Юта.
Ей захотелось сейчас же пойти к дедушке и попроситься на завод. И как это она могла до сих пор сидеть в этом скучном овраге!.. Чего нашла в нём хорошего… Слева гора, из-за которой даже деревни не видно. Посредине нелепо торчит воткнутая в землю голая одинокая жердь с какой-то нескладной загородкой вокруг - видимо, когда-то здесь стоял стог сена, но то было когда-то… Справа скучная речка, которая и шуметь-то по-настоящему не может - бормочет, как сердитая старуха. А дальше скучнейший лес, в котором и птиц-то нету, не говоря уж о зайцах или о медведях.
Она медленно подошла к козам, щипавшим траву около стоговища, рассеянно похлопала ладонью по спине Мушку и, когда та боднула её безрогой головой в колени, сказала, растягивая каждое слово:
- Ничегошеньки ты не понимаешь. Потому что… - Она постучала пальцем по козьему лбу, а Мушка, решив, видимо, что с ней играют, стала ловить палец влажными губами. - Потому что ты глупенькая, неразвитая. Знаешь, что я хочу?.. (Коза коротко проблеяла.) Знаешь? Нет, ты не знаешь… Сказать, а? Сказать?.. - Она помедлила. - Я хочу… - Юта, подобрав подол ситцевого платья, ловко взгромоздилась на спину козе и воскликнула: - Вот что я хочу!
От неожиданности коза брыкнула задними ногами, и Юта чуть не перелетела через её голову; потом коза будто успокоилась: повертела головой и, видя, что седок не слезает с её спины, безразлично уткнулась мордой в траву.
- Давай, Мушка, прокати! Только потихоньку. - Юта пошлёпала козу по холке. - Ну прошу тебя, Мушка!
Мушка подняла голову и вдруг засеменила по лугу.
Юта припала к козьей шее и ухватилась за неё.
Коза убыстрила шаги.
Юта, растерявшись, отчаянно заколотила ногами по бокам козы и испуганно заговорила:
- Тихо, Мушка, тихо… Ой, куда же ты? Стой!.. Стой!..
Но на козу словно рой жгучих ос напал: помотав на ходу головой, она очумело шарахнулась к реке; перед зарослями орешника, которым был покрыт берег, она резко повернула назад и, выставив, как бодливый бык, вперёд голову, бросилась к стоговищу. Юта больше не пыталась остановить козу. Вцепившись руками в её шею, а ногами в бока, она напрягала все силы, чтобы только не упасть.
Когда до стоговища оставалось несколько шагов, Юта подумала: «Сейчас остановится. Не кидаться же ей на загородку», - но перед самой загородкой Юта невольно закрыла глаза. И вдруг что-то больно ударило её по рукам и ногам, а через мгновение она почувствовала, что лежит на траве. От испуга - не увидел бы кто! - она сразу же вскочила, поправила сбившиеся волосы, отряхнула платье и посмотрела на стоговище. К её немалому удивлению, Мушка мирно пощипывала траву за загородкой и косила на неё глазом. В одном месте сучки на нижней и на верхней жёрдочках загородки словно обросли чёрной козьей шерстью…