- Хорошо, - прошептала Юта, поражённая словами подруги. - Я сделаю так, как приказываете.
Поравнявшись с девушками, немцы остановились.
- Куда? - басом спросил по-русски высокий немец с орлиным носом.
Юта подбежала к нему и хотела ответить, но тут появился Максим.
- А-а-а, маленькая хозяйка! - От него попахивало спиртным. - Куда так поздно держишь путь?
- К подружке Наде Боковой. Книжек хороших обещала, - весело затараторила Юта. - А вы к нам? Вот хорошо-то! Увидите дедушку - скажите, что мы встретились у самого городка, а то ведь он, бедный, волнуется…
- Надья Бокова… - перебил её орлиный нос. - Надью-ша… Злой, неблагодарный девушка. Дерьется. Передай это… Пошли, Максим!
Максим в этот момент рассматривал Таню.
- А это кто? - спросил он.
- Идём вот вместе… - без запинки выпалила Юга. - Так вы уж, дядечка Максим, не забудьте передать дедушке. Ладно?.. До свиданья!
Но Максим не торопился.
- Откуда такая? Как звать?
Орлиный нос подошёл к Тане и, не говоря ни слова, заглянул в корзинку.
- Вы, люди добрые, не ко мне ли уж там обрашшае-тесь? Слепая я, не пойму, чевой-то… - окая и шепелявя, произнесла Таня. - Откель я?.. Так из-под Луги. С Под-дубья. Деревня такая… Може, и слыхали? А зовут меня Манькой… Сирота я круглая. Боляшшая, работать не способна. Плохо вижу, люди добрые, ой, плохо! Хожу вот по деревням, собираю, што бог пошлёт…
Таня подняла глаза на Максима, который медленно, по-кошачьи двигался к ней, и запнулась. В устремлённых на неё пристальных глазах Максима она увидела насмешливые, злые огоньки. И Тане вдруг стало ясно, что сыграла она плохо, фальшиво, что Максим не верит ей. Внезапно ощутив во всём теле слабость, она с ужасом подумала: «Это конец…»
- Догнала девчушка, ну, я рада-радёшенька… Всё ж таки живой человек… - Она услышала свой голос, тихий, бесцветный, и остановилась, поняв, что играть дальше бесполезно.
- Значит, собираешь, что бог пошлёт, - ехидно процедил сквозь зубы Максим и рывком выхватил корзину из
Таниных рук. - Посмотрим, что тебе бог посылает. - Он опрокинул корзину, и на дорогу вместе с яйцами и кусками хлеба посыпались толовые шашки.
Юта стояла в стороне ни жива ни мертва.
- Ага! - злорадно воскликнул Максим и бросил корзину в канаву.
- Партизан! - взвизгнул ошарашенный немец, подскочив к Тане, и внезапно ударил её кулаком по голове.
Юта видела, как Таня пошатнулась и, схватившись рукой за голову, опустилась на дорогу, словно присела отдохнуть.
- Не смейте! - яростно закричала Юта.
Таня вздрогнула, затем вскочила, словно от испуга, и медленно, хладнокровно произнесла:
- Что ж вы стоите? Бейте, гады!.. А ты, девчонка! -
Ока повернулась в сторону Юты и сделала шаг к ней. - Какое твоё дело? Мне не нужны заступники!..
- Молчать! - Немец поднял было снова кулак на Таню, но бить не стал, а махнул им в воздухе и прокаркал: - В гестапо!
Юта стояла закусив губу и потупившись: она уже пришла в себя и поняла, почему Таня накричала на неё.
- Вы пошель дальше, - сказал орлиный нос Максиму. - Я иду с этим партизанки. Прошу капитан Хенке дать машина. Обмен на партизанки. Я бистро… Собирай тол! Яик тоже. Клубень будет сказать спасибо. Свой закуска. - Он хохотнул и приказал девушкам: - Ты и ты, за мной!
- Девчонку-то отпусти. - Максим кивнул в сторону Юты. - Она родственница управляющего заводом Воронова.
- Капитан Хенке будет отпускать, - возразил немец…
Когда девушек ввели в кабинет начальника отделения гестапо Хенке, тот разговаривал по телефону. Настроение у капитана, видимо, было отличное: он то и дело разражался весёлым смехом, отстраняя при этом трубку от уха.
Маленькое лицо старого капитана, сплошь покрытое канавками морщин, было тщательно побрито, редкие седые волосы гладко зачёсаны назад. Юте бросилась в глаза манжета Хенке, белоснежная, накрахмаленная, с крупной золотой запонкой. Манжета была такой широкой, что болталась на худенькой волосатой руке капитана, как большой хомут, из озорства накинутый на тощую шею сосунка. Она видела однажды, как ребятишки захомутали сосунка: жеребёнок выглядел нелепо и над ним все смеялись.
Окончив телефонный разговор, Хенке выслушал пространное объяснение орлиного носа. Потом он встал, похлоу пал солдата по плечу и проводил его до двери.
- Ну-с, девочки, долго беседовать мне с вами сегодня некогда. Сами знаете: субботу предвыходной день, - сказал он на чистейшем русском языке. - Поэтому помогите мне разобраться с вами побыстрее. Садитесь, пожалуйста!