Командир остановил отряд. Объяснил партизанам, почему нельзя идти дальше.
- Околеем тут ждамши, - окая, произнёс старый партизан, тот, что мечтал о чае с сухарями.
Николай Николаевич ожидал, что кое-кто будет возражать против вынужденной остановки - голод и холод властно тянули людей к берегу, заставляя пренебрегать опасностью.
- Без паники, товарищи! - жёстко сказал он. - Двигаться дальше, не зная, что нас там ждёт, - это безумие!..
- Товарищ командир, я мигом слетаю на берег и узнаю, что там. Пошлите меня, - перебила его Юта.
Николай Николаевич от неожиданности не сказал ничего, только головой помотал.
- Я же не устала. Честно-честно…
- Мы, конечно, можем и обождать, - смущаясь, произнёс старый партизан. - А только ты, командир, девчушку ка это дело не посылай. Она, конечно, не подведёт, но нельзя же… Я тогда лучше сам… Старик я крепкий!..
- Идти должны мы с Анатолием, - перебил Борис Рязанов.
…Как ни торопились Борис и Анатолий, а прошло около пяти часов, прежде чем они вернулись из разведки. Но партизаны были вознаграждены за долготерпение - разведчики принесли хорошую весть: путь к берегу безопасен, в нескольких километрах от озера есть хутор, неприятель далеко.
В три часа дня на пути отряда, растянувшегося цепочкой по льду речушки, впадающей в озеро, встретился деревянный мост, под которым чернела большая прорубь.
- Пришли! - объявил Борис и первым ступил на узкую тропинку, которая сбегала с крутого берега к проруби.
Николай Николаевич взглянул направо и сквозь голые кусты увидел на пригорке два дома - один большой, другой поменьше, с пристройками. «Хозяин богатый. Кому война, а кому мать родна!» - со злостью подумал он, обратив внимание на ярко-зелёные фигурные наличники и свежую тесовую обшивку большого дома.
Дорога от моста шла кустами, рядом с густым лесом, который плотным кольцом окружал весь хуторской надел.
«Сидит здесь, как медведь в берлоге», - опять с раздражением подумал Николай Николаевич.
Поднялись на пригорок.
Из дома донеслись звуки аккордеона и громкие голоса.
- Вот бесстыдники! - вслух выругался Николай Николаевич и с сердцем сплюнул в сторону.
На крыльце показалась девушка с вёдрами. Увидев партизан, она хотела было возвратиться в дом, но Николай Николаевич остановил её:
- Постой, хозяйка! Разреши людям погреться.
- Какая я хозяйка! - недовольно проворчала она. - Идите у них спрашивайте. - Она махнула рукой на дверь.
- А кто же ты? - поднимаясь на крыльцо, спросил Николай Николаевич.
- Никто! - И более дружелюбно добавила: - Батрачка.
- Так, - нахмурился Николай Николаевич. - Пётр Алексеевич, зайдём…
Николай Николаевич толкнул дверь, и они оказались в пустой прихожей. Из-за занавески, прикрывавшей вход в комнату, неслись плотный гул голосов и густой табачный запах. Пьяный голос из комнаты спросил:
- Кто там? Тёлка, ты? А ну поди сюда! Выпей!.. Ах, ты брезгуешь?! - Последовала грубая брань.
Николай Николаевич решительно откинул занавеску и, скользнув злым взглядом по кирпичным лицам людей, сидящих за столом, повелительно спросил:
- Что тут происходит?
Голоса вдруг стихли.
- А вы, простите, кто такой? - после некоторого замешательства спросил маленький, сморщенный мужичонка, привстав из-за стола и помигав мутно-пьяными глазами.
- Предположим, я партизан. А вы кто такие?
- Ах, партиза-ан, - насмешливо протянул мужичонка, смелея. - А я вас к себе, знаете ли, не звал. - Мужичонка ехидно хихикнул. Он, видимо, думал, что перед ним один- единственный партизан, поэтому церемониться с ним нечего. - Ходят тут всякие… Чёрт бы драл!
Николай Николаевич от злости скрипнул зубами:
- А ну-ка, Пётр Алексеевич, давай сюда наших! Посмотрим, кто из нас «всякие»!
Через минуту дом наполнился партизанами.
Пьяная компания вмиг отрезвела.
Мужичонка залебезил:
- Извиняюсь… Спьяна болтнул… Собрались, знаете ли, по случаю моего дня рождения… Это вот соседи мои… Да вы присаживайтесь…
- Паспорт! - приказал Николай Николаевич.
- Сейчас, сейчас… - Мужичонка выбежал на кухню, а соседи тем временем попытались улизнуть из дома.
- Куда?! - грозным окриком остановил их Николай Николаевич.
Возвратился мужичонка. Подал паспорт, приговаривая с пьяным лицемерием:
- Пожалуйста, уважаемый товарищ командир! Будьте любезны.
Взглянув в паспорт, Николай Николаевич едко усмехнулся:
- День рождения, говоришь? - Он взял со стола раскупоренную бутылку и пачку сигарет; понюхав содержимое бутылки, брезгливо поморщился. - Шнапс. - Повертев в руках пачку сигарет, швырнул её на стол. - Немецкие.