— Дамы и господа, каково ваше видение ситуации? — входя в просторный кабинет, где происходило вялое обсуждение случившегося с княжной, спросил Майнин.
Увы, никто не спорит и не выдвигает идей, а это самое плохое, когда невозможно что-то предпринять. Любое лечение должно иметь план, пусть и в первое время не приносящий результата. Тогда можно поискать альтернативный путь, но не в этом случае. У Стефании нет повреждений, а источник ни на что не реагирует.
— Разрешите? — спросила декан «Артефакторики» и не дожидаясь ответа, продолжила: — Големы, если и причастны к состоянию пациентки, то только косвенно. Девушка не подверглась нападению, в ее кровь не мог попасть ни один посыл или яд. Боюсь, ничем не смогу помочь, в том числе и связи не вижу с искусственно созданным магическим существом.
Майнин попытался возразить, но его аргументы слабы и он сам это понимает. Не смогли ничего предложить и оставшиеся. Единственное, на что делается ставка — время и молодой, сильный организм, который сам справится. Это называется — уйти от проблемы и признаться в своем бессилии. Ученые мужи и дамы очень неохотно дают такое заключение, но никто не понимает, из-за чего такое случилось и как дальше поступать.
— Коллеги, раз мозговой штурм не получился, — подвел итог короткого совещания Петр Борисович, нервно расхаживая по кабинету, — то давайте расходиться и заниматься своими прямыми обязанностями. При появлении малейшей идеи, в любое время дня и ночи, сразу связывайтесь со мной. Расходимся? — последнее слово он произнес с надеждой, что собравшиеся захотят продолжить обсуждение или кому-нибудь придет в голову гениальная мысль.
Ничего подобного не случилось, через минуту кабинет опустел, а еще через десяток секунд Майнин создал портал и перешел к княжеской резиденции. Профессор не обращает внимания на идущий снег и что он одет не по погоде.
— Чаю? — предложил князь, когда Майнин зашел в его кабинет.
— Благодарю, но не сейчас, — покачал головой Петр Борисович и сразу перешел к делу: — У меня неутешительные новости. Не представляю, как помочь вашей дочери. Никаких отклонений в анализах и структуре источника, аура цела, но заблокированы все возможности девушки.
— Но как и из-за чего это произошло? — задал вопрос князь, прекрасно зная, что случилось.
Профессор устало пожал плечами и сказал:
— Пока будем наблюдать, надеюсь, организм справится и восстановится.
— Петр Борисович, очень на вас надеюсь, — подошел к Майнину князь.
Что можно пообещать или обнадежить, если магия капризна и нестабильна? Источник княжны повел себя непредсказуемо и в какую сторону качнется ситуация, предсказать невозможно. Именно такого случая в практике Майнина не случалось, как и в литературе профессор не читал описаний. Привлечь зарубежных специалистов? Консультации он проведет, не называя имени и статуса пациентки. Коллегам предоставит информацию, анализы, описания состояния, но надежды не питает. Заочно, пусть и по бумагам, диагнозы ставятся редко. Раскрывать же проблему княжеского клана никто не позволит. Очень серьезный репутационный удар по Огневу произойдет. Петр Борисович все прекрасно понимает, как и Олег Александрович стоящий напротив.
— Постараюсь, — медленно кивнул профессор и уточнил: — Могу идти? Надо проработать различные варианты лечения.
— Конечно, надеюсь на вас, — ответил князь.
Когда за профессором закрылась дверь, Огнев создал круг перехода и перешел на территорию базы, где производится допрос пленных. Да, применяются не совсем законные методы дознания, но не время играть в благородство. Магическое вмешательство в сознание пленных недопустимо по всем законам. Однако, это не те боевые действия, когда действуют правила ведения войн и обращения с военнопленными.
Олег Александрович кивком головы здоровается с охраной и направляется в подземные казематы. Он не дошел до камер, где содержатся пленные, ему навстречу вышел брат со своим адъютантом.
— Новости? — коротко спросил князь.
— Ничего нового, — разочарованно покачал головой генерал. — Финансирование оппозиции, план захвата заложников предоставлен кураторами западных спецслужб, требования стандартны — отставка и проведение выборов.
— Но на это бы мы не пошли, ни при каких раскладах, — поморщился Огнев старший. — Ставленники врага с нами бы не стали церемониться, придя к власти. Ни от клана, ни от княжества ничего не оставили.