— Решите этот вопрос, — потянулся к стоящему на полу саквояжу Петр Борисович, — я готовлюсь к операции.
— Хирургическое вмешательство? — удивился я.
— Без него не обойтись, — кивнул Майнин и процедил сквозь зубы: — Как бы уже не опоздали, — потом выдохнул и добавил: — От источника исходят силовые жгуты, проникающие и оплетающие весь организм. Они дают отростки в виде ветвей, а на кончиках возникают очаговые магические всплески, сродни основной магии больного и питающиеся жизненной силой, вытягивающие из костных тканей составляющие. С помощью посылов и заклинаний невозможно победить заболевание. Не спрашивайте почему, объяснять долго. Поверьте на слово, проводились изыскания и пробовались различные методы. Радикальный только этот. После ликвидации связей в организме больного, предстоит очищение и уничтожение магических всполохов. И только на финальном этапе мы произведем непосредственно лечебные заклинания. Надеюсь, это позволит дотянуть до целительского центра, где паренька поставлю на ноги.
— У семьи нет средств, — понизив голос, предупредил я. — Услуги готов оплатить лично…
— Не продолжайте, — перебил меня профессор, — статью расхода отыщу, в том числе есть и княжеский фонд для таких случаев. Возьмите разрешение на целительское вмешательство, но предупредите, что шансы, — он нахмурился, но потом продолжил: — пятьдесят на пятьдесят.
Лукавит Петр Борисович, оценить состояние мальчика могу и без диагностических щупов. Уже то что он перечислил говорит о тяжелом случае, а если посмотреть на ауру Майнина, то ни о каких пятидесяти процентов на успех говорить не приходится. Главное верить в успех и использовать даже мизерный шанс, вот с этим соглашусь. Пока профессор готовится к операции и продумывает план, я отправился на кухню. Там нервно прохаживается Ирина, Степан старается скрыть свое волнение и только Жалиана прикрыла глаза и дремлет.
— Профессору требуется согласие родни ребенка на оперативное вмешательство и проведение целительских действий, — объявил я.
— Мы не в состоянии заплатить, — обернулась ко мне хозяйка квартиры.
— Так укажите в бумаге, что согласны на бесплатное лечение, — пожал в ответ плечами. — Ситуация сложная, размышлять некогда, а мне уже и так досталось, что не сразу связался с Петром Борисовичем.
— Степ, дай бумагу и ручку, — попросила брата Ирина.
— Ты уверена? — посмотрел тот на нее.
Они пару секунд обменивались взглядами, а потом парень кивнул и из кухонного шкафчика достал несколько листов а-четыре, протянул их сестре. Ручка отыскалась у принтера, Ирина попросила продиктовать текст, что я и сделал. Конечно, документ так себе, проблемы могут возникнуть, если ребенок не перенесет операцию. Но другого выхода нет и это сестра с братом прекрасно понимают.
— Ты его опекунша или нет? — приоткрыла глаза Жалиана.
— У Семена никого нет ближе и заботиться о нем кроме меня и Степана некому, — шумно сглотнув и с испугом на меня взглянув, ответила девица.
Этого следовало ожидать, в установленном законом порядке Ирина не оформляла документы, посчитав это простой формальностью. Теперь же возникла проблема на ровном месте. Отважился бы я на такой риск? Мальчик может не выжить, а согласие липовое и его никто всерьез не воспримет.
— Число и подпись, — указал я на замершую над листом шариковую ручку.
Ирина быстро расписалась, поставила дату и отдала мне свое согласие. От Майнина ничего скрывать не стал, поведал все как есть. Сейчас профессор в нашей связке главный, ему и предстоит принять решение.
— Безобразие! Куда только опека смотрит? Могли бы автоматически права на младшего брата отдать сестре, — буркнул тот и взял в руки скальпель: — Медицинские инструменты подверг вторичной магической обеззараживающей обработке. Делаем так: вводишь мальчика в гипнотическое состояние, вручную, — Майнин дотронулся до запястья ребенка, — подчеркиваю, вручную следишь за пульсом и дыханием! На данном этапе нельзя полагаться ни на один электронный прибор. Как только разрешу применить обезболивающие посылы и начать исцеление, то медленно и осторожно диагностируй и выявляй самые проблемные органы и на них воздействуй. Крутись как хочешь, но не дай остановиться сердечной мышце и легким. Остальное беру на себя. Ориентировочное время операции около трех часов, но там как пойдет. Коллега, вопросы?
— Предупрежу родню и дверь в комнату запру, а то помешают, — сказал я, стаскивая с себя пиджак и рубаху, а потом прокомментировал свои действия: — Употеем же!