Мозг хаотично начал подбрасывать наблюдения. Первое - мы отошли на приличное расстояние от толпы. Второе – поблизости никого не было, не было слышно ни одного голоса. Третье - мы остались одни.
Пока я дышала, точно попавшая в силки птица, он…он…потёрся о мой живот. Твердая выпуклость наглядно демонстрировала мне желание нового знакомого. Я пыталась понять, что делать. Тимур же перешел к более решительным действиям. Всем телом еще сильнее вжался в меня. Не успела я возмущенно пискнуть, как он нагло обхватил мое лицо, и впился в губы.
О. Мой. Бог!
Это был мой первый поцелуй. И целовал меня отнюдь не тот мужчина, которого хотела бы поцеловать я. Какой ужас! Меня начало подташнивать. И единственная здравая мысль билась на затворках сознания - не яви миру содержимое желудка, детка.
Сцепив зубы, продолжала терпеть, пока его язык пытался проникнуть дальше. Сдаваться не собиралась. Надеялась, что он устанет и отстанет. Взамен, широкая ладонь Тимура опустилась к вырезу на моем платье. В следующий миг произошло невероятное – Бекетов отодвинул край тонкого шифона и жадно обхватил мою грудь рукой. Я была без бюстика, что значительно упростило ему задачу. Стоит ли говорить, как я ненавидела себя за такое досадное упущение. А все настояние матери!!!
Тошнота усиливалась. Он поглаживал мое тело, то и дело щипал сосок. Я же вздрагивала от страха и неприятных ощущений. О каком удовольствии может идти речь? Мозг понимал, как дико и неправильно все происходящее. Тело же вопило, как ему страшно. Не помню, сколько прошло времени, но зубы я так и не расщепила. В отместку, Бекетов больно сжал мою плоть. Снова. Вот только в этот раз боль была жуткой. Грудь заныла, словно ее зажали тисками. Неосознанно я вскрикнула, чем не погнушался воспользоваться “этот хороший мальчик”.
Заполняя все свободное пространство своим языком, посасывал, покусывал, и терся о меня своим возбужденным членом. Кровь ударила ему в голову. Освободив из захвата мое лицо, которое теперь надежно удерживали губы, заскользил по телу. Я помню, как начала бить его кулаками, на что мужчина отодвинул меня от ствола дерева, а затем снова, резко и без предупреждения, впечатал в него.
Голова шла кругом, тошнота никуда так и не делась. Хотелось вопить. Молить о пощаде. Сквозь тонкий шифон платья я вдруг отчетливо почувствовала поглаживание.
Он погладил меня.
Он. Погладил. Меня. Там!
Что этот мудак собирается делать?
Более не чувствуя с моей стороны сопротивление, его ладонь прошлась по моему бедру. Вниз. Сжав пальцами подол, Тимур рванул его, заставляя тело поежиться от волны страха. Пальцы мужчины царапали нежную кожу, и я сделала судорожную попытку вырваться. В ответ он прикусил мои губы. От явного вкуса крови ему совсем крышу снесло.
Обездвижив меня, Бекетов отодвинув тонкую преграду в виде моих трусиков, и резко проник вглубь тела. Я болезненно вскрикнула, а он довольно заурчал. Шире распахнув испуганные глаза, смотрела на него с примесью дикого страха и ненависти.
- Сладкая, девочка. - Пальцы мужчины, жадные и сухие, несколько раз прошлись по моей промежности: - Я буду долго тебя иметь, а после – вылижу всю.
Услышав его слова, я сорвалась. Где только силы взялись? Вскинула обездвиженную ранее руку, залепила наглецу звонкую оплеуху.
- Еще раз подойдешь ко мне, расскажу отцу. – слезы бежали по моим щекам, но я ничего не могла с собой поделать. Мне было стыдно, и так противно от своего бессилия.
Новый взмах и новая оплеуха.
Его ошарашенное лицо и редкие мои всхлипы.
Я слышала шумное дыхание Бекетова, и впервые в жизни словила себя на настоящей ненависти, что начала сжигать меня изнутри. Это было такое новое и ужасное для меня чувство. Слова, приправленные испытываемые жуткими эмоциями, слетели с моих губ:
– Он тебя в порошок сотрет. - чеканя каждое слово отвернулась от мужчины, и сделала шаг в противоположную сторону. Меня тут же схватили в охапку, вернули на прежнее место. Теперь уже - лицом к дереву. Твердая, неровная поверхность впилась в мою скулу, больно царапая.