“Хватит! Соображай скорей как нам из этого балагана выбираться.”
“Ну, мать. Тогда ты затыкаешься, а я беру бразды правления в свои руки! Согласна?”
“Да, скорей. Избавь меня от него.”
“Заткнись, и дай подумать.”
Арина видела нечто подобное в фильме. В каком? Плевать! Как бы ей сейчас хотелось держаться подальше от этого места, этих голосов. Перед ней же была жестокая реальность.
- Здравствуй, - хрипло выдает она следующее, что услышала. Голос почти не дрожит. Руки, прикрытые больничным одеялом – тоже.
“Героиня, мать твою налево! Не дрейфь!”
Губы мужчины вытянулись в тонкую линию, а огни в глубинах глаз лишь ярче вспыхнули. Подбородок Тимура резко задрался вверх, точно он пытался доказать ей свое превосходство. Дурак! Он и так возвышался над ней огромной глыбой. Какой смысл был включать еще и высокомерие?
– Что со мной? – переспросила, ожидая информации. Бекетов молчал, тянул. Вновь насторожилась. Вероятность того, что он наброситься на нее слабую и безвольную, на больничной постели, крайне мала.
“Значит, смогу напасть первая.”
Взамен Тимур осмотрел ее внимательно и пристально, словно аппарат рентгена в глаз вставил. Сердце пропустило удар, затем – второй. От его взгляда по-прежнему дрожь страха противной змеей расползалась по телу Арины, обездвиживала, стремясь сжечь все ядом изнутри.
“Придурок”.
- Была в коме, почти месяц. – спокойно отозвался собеседник, добавляя: - Пуля прошла по касательной. Спала так долго, потому что сработал защитный рефлекс. Правда на виске останется небольшой шрам. От пластики я отказался. Решил, что потом сама выберешь – оставить его или убрать. В конце концов, ты абсолютно не тщеславна, как женщина. Так же, врач сказал, что состояние удовлетворительное, и..реб…
“Аллилуйя, епт!”
Он был так многословен. За все время их... хм.. знакомства, для мужчины это был рекорд. Потому, девушка не удержалась, и попыталась прервать его монолог.
- Что дальше, Тимур?
Расслышав вопрос, он замер на полуслове. Так смешно было наблюдать, как Бекетов несколько раз открыл и закрыл рот. Смутился?! Даже не верится!
- В каком смысле?
- В прямом, - резко выдала Арина, - Что будет дальше?
- Зависит от тебя.
- Да неужели? – язвительность в голосе, это однозначно что-то новое для Домрачевой. Раньше она себе подобного в присутствии супруга не позволяла. Теперь же игра происходила по ее правилам.
- Все всегда зависело от тебя.
Прикрыв глаза, девушка вспомнила английский алфавит от начала и до конца. Следом, глянула на сидевшего рядом мужчину, и четко выговорила каждое слово:
- Я хочу свободы. Хочу больше никогда тебя не видеть и не слышать.
- Этого я тебе обещать не могу. – пожал плечами Тимур. - И так столько лет потеряли в пустую.
- А мог бы пообещать. – устало прикрыв глаза, выдала девушка. - Мог бы исчезнуть из моей жизни.
- Для этого мне нужно умереть.
- Сделай доброе дело!
“Что ты такое говоришь? Зачем его провоцируешь?” – закричал голос, а с губ уже слетались колкие слова: - Или в тебе наконец-то проснулось хоть что-то издали напоминающее человечность?
- Нужно было воспользоваться шансом, и самой меня пристрелить. – голос его звучал нервно. Так, словно мужчина еле сдерживал себя. - Вместо этого ты в себя выстрелила. Зачем, Сонечка?
- Не называй меня так.
Хаос, окутывал ее. Посылая сотни импульсов нервной дрожи, страха, возбуждения и азарта, он плясал в душе Арины. Точно черти вырвались из ада, и устроили себе славную пирушку. В эпицентре – она. Вроде и слабая, и безвольная. Вроде – сильная и решительная, как валькирия.
- Ах, ну да, ты теперь Арина Домрачева. – передразнил ее же интонацию собеседник, наблюдая за переменами на лице больной супруги.
- ДА, и ею останусь до конца. – прошипела в ответ девушка, заставляя Тимура лишь удивленно приподнять бровь. Глаза она давно уже распахнула. Смотрела на бывшего так, словно видела впервые. И то, что предстало перед ее глазами, Арину явно не радовало.
- До конца чего? – переспрашивает он, прекрасно понимая, о чем идет речь.