- Все хорошо? – встревоженно задала вопрос Леночка, привлекая к себе внимание.
Подняв на нее глаза, медленно кивнула. Они стали передвигаться по галерее, рассматривая картины. К каждой прилагалась табличка с именем автора, названием и годом создания. В какой-то момент, Светлячок замешкалась, а Домрачева наоборот – вырвалась вперед. Обернувшись, заметила, что подруга спорит с Зафиром, возникшим точно джин из лампы.
“Пусть поговорят,” - решила и несколько раз украдкой обвела зал взглядом. Интересующий ее объект так и не нашелся.
“Вот ведь незадача” – вдруг ехидно передразнил ее вспыхнувший в голове голос.
“Ага! И я о том же!”
“И хочется увидеть Полански”
“И сердце замирает от страха.”
“Невозможно предугадать, предсказать реакцию мужчины.” – как бы самой себе, попыталась признаться Арина, игнорируя говоривших.
“То-то и оно!”
“Трусиха!”
“Хватит!”
Отмахнувшись от внутренних демонов, вернулась к созерцанию произведений искусства, надеясь таким способ унять эмоции, что плясали внутри, как искры фейерверка.
Сначала засмотрелась на пейзаж. Волны Черного моря омывали песчаный, местами и каменистый берег.
-Одесса, 2016. – прочитала, и попыталась вспомнить, когда она была в отпуске. Последние года прошли в вечной войне. С собой. Со своими страхами. С негативными эмоциями. С попытками заработать на жизнь и жилье.
Арина давно не была на отдыхе. Сейчас же, разглядывая высокий фасад монастырских стен, что белел на фоне бушующей стихии, так живо перенеслась туда. Ей казалось, что бойкий морской бриз коснулся ее губ в заботливом прикосновении.
В это миг она для себя решила. Как только жизнь ее получит более или менее определенный вектор, поедет на море. И плевать на то будет весна или лето, осень или зима. Ей нужен этот отдых, это вкусное состояние свободного человека!
Следом шел потрет старика монаха. Исходя из таблички, автором картины был уже не Профессор, а Соня Воронова – девушка, с которой Арина познакомилась давно, почти в прошлой жизни.
Между картинами были выставлены и ювелирные работы. Из белого золота, реже из серебра. В большинстве случаев это были настоящие произведения искусства. Такие не то что носить, даже дышать на них страшно.
Изумруды, бриллианты, топазы.
Кольца, серьги и браслеты.
Чьим рукам принадлежат работы, Арина даже не сомневалась. В каждом изгибе, в огранке каждого, сияющего холодным блеском драгоценного камня, узнавала его.
Своего мужчину.
Человека, сумевшего пробить брешь в ее броне. В стене, которую она воздвигла вокруг себя, позабыв о том, что в первую очередь девушка. Маленькая, беззащитная. Со своими комплексами, переживаниями, страхами и волнениями. Она хотела любви. Ждала ее всем сердцем и телом.
Один мужчина разбил ее вдребезги, уничтожил. Растоптал. Второй – абсолютно чужой и неродной, случайно, воскресил.Кто его послал ей? Зачем? Арина не знала, да и не хотела знать. Готова была признать, в первую очередь себе, что все случилось так, как было запланировано неведомыми силами свыше.
Закончив рассматривать очередное произведение ювелирного искусства, перевела взор на новое полотно. И замерла. Картина, заставившая Арину остановиться, была не просто идентичной живому прототипу. Она была невероятно реалистичной.
Авторский портрет Свята Полански. Каждая черточка, каждый мазок был выполнен в мягкой, неспешной технике. Профессор постарался передать и колкий взгляд, и горделивую осанку.
“Сын”
Краткая подпись, а как сумела передать такую глубокая суть. Арина невольно сглотнула, прижав к себе руки. Ноги ее тут же повели дальше. Живопись увлекла ее настолько, что утратилась связь с реальностью. Она разглядывала работы, наталкиваясь на посетителей. Тихо извинялась, и продолжала переходить дальше. Ощущение были такими, будто бы весь воздух с шипением выдавили из тела.
“Моя Муза. Моя любовь.”
Прочитала и покраснела.
На обычном холсте, без рамы и всевозможных художественных оформлений, была она. Девичье тело, абсолютно обнаженное, сияло. Под нежными лучами полуденного солнца, на белоснежных простынях, Арина была такой… особенной, такой чувственной. Такой…собой. Настоящей. Незащищенной.