3
Ким Сокчо отличался неприглядной внешностью: его круглое широкое лицо делила пополам толстая переносица. А нижняя часть его тела была непропорционально коротка. На первый взгляд могло показаться, что он человек покладистый. Но если повезло столкнуться с ним ближе, особенно когда он громко смеялся, становилось ясно, что этот товарищ не такой уж мягкий. Наоборот, в жизни он был решительным, крутым человеком. Эти качества проявлялись прежде всего в общении с людьми. В частности, с Чо Сынгю.
Когда он находился в обществе Каль Сынхвана, эти черты характера проявлялись не так явно. После отъезда Каль Сынхвана Ким Сокчо чувствовал себя одиноким. Он ни с кем не дружил, хотя вращался в кругу ёнбёнской компании, и внешне их общение выглядело вполне естественно. Но при внимательном наблюдении было заметно, что у него не было ничего общего с людьми из этой компании. Не общался он и с Чо Сынгю, единственным кроме него членом партии. Казалось бы, в такой обстановке они должны держаться друг друга, и это было бы разумно. Но у Ким Сокчо даже мысли такой не возникало. Он все вопросы решал самостоятельно, исходя только из собственного опыта.
О Чо Сынгю у меня сложилось некоторое мнение, но я хотел знать, как Ким Сокчо относится к нему. Особенно меня интересовало, почему он игнорирует Чо Сынгю и даже не собирается общаться с ним. Чо Сынгю был старше Ким Сокчо, вел себя всегда очень скромно, как будто старался остаться в тени, незамеченным. Это было неестественно, так как старший должен опекать младшего.
На днях после обеда, ближе к вечеру, произошел такой случай. При госпитализации Чан Согёна в больницу в Косоне присутствовали: я, Чан Сеун и Ким Сокчо. Чан Сеун остался с больным, а я вместе с Ким Сокчо возвратился в гостиницу. По дороге я спросил как бы невзначай:
— Вам знаком человек по имени Чо Сынгю?
Ким Сокчо остановился, молча посмотрел на меня и спокойно ответил:
— Кто? Ах да. Это тот человек, вместе с Каль Сынхваном был вызван в главное управление бригады, а потом вернулся назад.
Я чуть замедлил шаг и уже шел рядом с Ким Сокчо. Он спросил:
— Вас интересует, чем занимался этот товарищ?
— Нет, меня интересует не это. Мне хочется знать, почему товарищ Сокчо избегает его.
Ким Сокчо даже остановился и с удивлением переспросил:
— Избегаю встречи? Я не совсем понимаю вас. Я не делаю этого. Вам так кажется.
— Не кажется, а на самом деле так и есть. В нашем взводе осталось только два члена Трудовой партии Южной Кореи. Так нельзя себя вести.
Ким Сокчо был немного растерян и стал задумчиво смотреть куда-то вдаль. Солнце катилось к западному склону горы, а его блеклые желтоватые лучи переливались на улицах уездного города. Кругом стояла тишина: не было слышно ни одной души, ни одной собаки. Новая форма, которую мы получили позавчера, сидела очень удобно.
Глядя на меня, Ким Сокчо тихо произнес:
— Извините, я об этом совсем не думал. Может быть, я не прав. Но что теперь делать? Как с ним общаться? Дело ведь еще в том, что он старше меня.