— Мне зайти к вам домой?
— Нет. К нам трудно добраться. Самый удобный путь — это зайти к моему бывшему однокласснику и сказать ему. А он передаст нашим.
— А почему он не в армии?
— Он скрывался до последнего момента. Он такой.
— Значит, ты другой. Присоединился к «красной банде».
— Если сравнивать с ним, то так. Вообще-то я был мобилизован наполовину принудительно вместе с классом, а наполовину — добровольно. Конечно, при большом желании можно было избежать мобилизации.
— Тогда в чем дело?
— Представьте себе на минутку, что освобождена Южная Корея и страна объединилась. В таком случае как выглядели бы те, кто укрывался от войны?
— Это было бы ужасно, но твой друг не боялся этого.
— Он был спортсменом — играл в футбол и регби.
— Он не задумывался над этим вопросом, а жил как мог, тогдашним днем. А ты думал по-другому.
— Я же увлекался литературой…
— Эх! Беда с тобой. Вот почему ты добровольно оказался в Народной армии… Ну, хватит, противно слушать.
Человек из Чиннампхо дал понять, что он не знает деревню Вонсан, и сказал, чтобы я написал ему адрес. Обещал, что по пути заедет.
Я быстро начал искать свою записную книжку, но напрасно. Ее не было. Я вспомнил, что, когда мы ночевали в Канныне, она лежала в большом кармане куртки и мешала мне спать. Поэтому среди ночи я ее выбросил из классной комнаты во двор вместе с фотографией моего товарища Чхве Чжинмана. Мне казалось, что если я выброшу фото в отдельной обертке во двор, то это будет слишком дерзким поступком с моей стороны. Кроме того, я не был уверен, что без записной книжки могу сохранить эту фотокарточку.
Еще за день до этого дневник принес мне пользу в янъянском полицейском посту. После того как тот образованный полицейский бегло прочитал основные моменты моих записей, его отношение ко мне изменилось в лучшую сторону. Ведь до прочтения он угрожал, что, если я не принесу брошенный мною в лесу автомат, мне не жить. Ну а теперь, в Канныне, я избавился от дневника, так как он причинял мне неудобство во время сна. К тому же в той подозрительной обстановке, при которой все всегда проверялось и запрещалось, ни записная книжка, ни литература, ни фотография Чхве Чжинмана не представляли особой ценности, и я с легкостью с ними расстался.
И вот теперь, когда мне нужно написать адрес хоть на клочке белой бумажки, ее нет. Поэтому мне оставалось только объяснить устно, словами:
— На пути к Вонсану будут два перехода по железной дороге хумикири[31]. Затем пройдете местность Калма, будет начало Вонсана, пройдете еще примерно два километра, там еще раз перейдете один железнодорожный переход и увидите большой книжный магазин «Пэкха». Внутри здания встретитесь с парнем по имени Ли Ёнхван и скажите только, что я жив.
— Понял, — ответил он. Затем достал маленький блокнот и ручку. Спрашивал на ходу:
— Что делать на втором переходе?
— Надо переходить.
— Понял, перейду, а дальше?
— Надо идти налево.
— Сколько метров примерно надо идти?
— Совсем рядом. Первый или второй большой дом, магазин канцтоваров.
— Как называется магазин?
— «Лавка Пэкха».
Сказав, что понял, записал в блокнот и мое имя.
Наступило утро следующего дня, мы были еще в Чумунчжине. Откровенно говоря, я совсем забыл наш разговор. Помнил только тот ужасный момент, когда произошло то страшное событие с беглым ополченцем. Конечно, в глубине памяти где-то оставалась моя просьба, но результатов я не ожидал. И вот где-то часов в девять утра, собираясь в дорогу, человек из Чиннампхо нашел меня и напомнил мне о том разговоре. Мои сомнения несколько рассеялись. Перед отъездом он сказал:
— Если ты доберешься до Вонсана, я постараюсь тебе помочь освободиться. Впрочем, не уверен, буду ли я к тому времени в штабе корпуса.
Поистине удивительно, но он помог мне.
Однако пока ограничимся этим. Более подробно речь пойдет позже. Сейчас я хочу рассказать то, что непосредственно я услышал от приятеля Ли Ёнхвана, который где-то в 1959 году перебрался на Юг. К тому времени я был освобожден в Хыпкоке и вернулся домой, а потом также перешел в Южную Корею.
Он рассказывал о том, что приключилось с ним в далеком прошлом:
— Однажды перед закатом солнца мы сидели с приятелями в задней комнате. Вдруг неожиданно открылась дверь. В магазин вошел высокий полицейский в полной форме цвета хаки и в солнцезащитных очках. С ходу он назвал твое имя и спросил, знакомы ли мы с тобой. Мы все сильно перепугались и сказали, что не знаем. Догадавшись, в чем дело, он, чуть улыбаясь, спросил, кто из нас Ли Ёнхван.
31
Хумикири — японское слово, которое обозначает пересечение обычной дороги с железнодорожными путями.