Эти черты как публичного, так и частного человека были воспроизведены в сыне Эрнеста Гарри до невероятной степени. Несмотря на то, что отношение к апартеиду и воинственности чернокожих менялось, они остаются в центре философии Оппенгеймеров и построенной ими империи.
Война с Германией стала еще одним переломным моментом в судьбе Anglo. В то время как Гарри отправился на службу в южноафриканские войска, сражаясь в составе британской Восьмой армии в Северной Африке в качестве офицера бригадной разведки, Эрнест руководил расширением деятельности группы в сфере золотодобычи. Разведка в Оранжевом Свободном Государстве открыла сказочно богатое золотое месторождение. Поначалу Anglo занимала слабую позицию, владея лишь миноритарными долями в двух небольших горнодобывающих компаниях. Но в течение следующих пяти лет Эрнест начал активную скупку акций. Несмотря на противодействие и конкуренцию со стороны других горнодобывающих компаний, сложная система взаимосвязанных пакетов акций, на которой держалась горнодобывающая промышленность.
Основание компании позволило ему создать значительные миноритарные пакеты акций. К 1945 году Anglo поглотила две компании, которые владели самыми богатыми месторождениями: SA Townships и Lewis and Marks. Они обеспечили восемь из четырнадцати новых золотых рудников, созданных впоследствии в провинции, причем семь из них находились под прямым контролем Anglo. Группа могла финансировать свои приобретения в основном за счет собственных запасов, которые впечатляюще выросли в 1930-х годах благодаря восстановлению алмазного бизнеса. Только в 1937 году продажи алмазов принесли 17,7 миллиона фунтов стерлингов.
Однако прежде чем Англо сможет воспользоваться преимуществами Свободного государства, необходимо было решить вопросы стоимости рабочей силы и воинственности чернокожих рабочих.
Во время войны прибыль рабочих на шахтах снизилась. Инфляция привела к росту стоимости промышленных товаров, которыми они пользовались, а также к увеличению заработной платы белых шахтеров. Южноафриканское государство ввело военный налог на прибыль в размере 71 %. В то же время реальная заработная плата черных шахтеров снижалась. Правительственная политика поощрения внутренней миграции привела к обнищанию резерваций, где проживало большинство африканцев и где оставшиеся семьи вынуждены были добывать средства к существованию. В период с 1933 по 1939 год около 135 000 африканских крестьян искали работу на шахтах, что составило пятидесятипроцентный прирост африканской рабочей силы. Многие другие африканские рабочие, которых отпугивала низкая заработная плата на шахтах, были привлечены в значительно расширившийся промышленный сектор, где зарплата чернокожих во время войны выросла более чем на пятьдесят процентов. Приток африканцев в городские районы и горнодобывающие районы вызвали новую волну боевых действий, организованных вокруг профсоюзов.
Владельцы шахт не хотели видеть в профсоюзах чернокожих. Горная палата отметила: "Профсоюзная деятельность в том виде, в каком ее практикуют европейцы, все еще недоступна пониманию коренных жителей племен". Совет торговли и труда, который не возражал против вступления цветных рабочих в профсоюзы, утверждал, что чернокожие африканцы "еще не достигли той стадии умственного и культурного развития, когда им можно доверить права и обязанности, связанные с признанием их профсоюзов".
Все небелые группы населения, особенно индейцы Наталя, активно участвовали в создании профсоюзов, некоторые из них были смешанными. В Трансваале в 1941 году был создан Совет неевропейских профсоюзов, который в 1945 году заявил о 158 000 членов в 119 профсоюзах. Это составляло сорок процентов от 390 000 африканских рабочих, занятых в торговле и производстве. На первом заседании Совета председательствовал Мозес Котане, член Африканского национального конгресса (АНК) и Коммунистической партии Южной Африки (КПЮА).