Время от времени к зданию подъезжает запыленный автомобиль, и по ступенькам веранды поднимается загорелый мускулистый мужчина в шортах цвета хаки и рубашке с коротким рукавом. На вид ему никак не дашь больше пятидесяти. Однако, разговорившись, вы с удивлением узнаете, что ваш собеседник разменял восьмой десяток. Он пристраивает свою шляпу на крючок и заказывает в баре виски с содовой. Если вам повезет и в клубе окажется еще один представитель того поколения, вы услышите массу интересных историй. Они тем более ценны, что исходят от непосредственных участников тех давних событий. Эти мужчины, что называется, «тертые калачи». Многие из них помнят мистера Родса и времена открытия Родезии. В Барбетон они приезжают по делу — зайти в банк или воспользоваться услугами железной дороги. А вообще они живут на своих больших фермах, где в зимнее время выращивают овощи для Йоханнесбурга, а в летнее — такие фрукты, как манго, папайи, гуавы, бананы, апельсины и маракуйю.
Они рассказывали мне, как успех двух братьев Барберов породил лихорадку восьмидесятых и привлек бесчисленные толпы в Барбетон. В горах появлялись все новые шахты, и через город непрерывным потоком следовали караваны строителей с осликами, гружеными динамитом и кирками. Тогда это был самый востребованный товар.
— В то время можно было встретить довольно странных людей, — рассказывали мне. — Как-то раз здесь объявился один тип из Порт-Элизабета. Все жаловался на свою жену: дескать, не готовила она ему обедов — как ни придешь с работы, а пожрать нечего. Ну, парню это в конце концов надоело. Он оседлал своего пони и отправился в Барбетон! Прожил здесь в полном одиночестве двадцать лет. Затем в один прекрасный день к нему приехал сын, за ним дочь, а следом объявилась и старая леди собственной персоной. И разрази меня гром, если у них не случился второй медовый месяц. Уже здесь у них родился третий ребенок — мальчик, который и унаследовал ферму старика. Напрасно смеетесь, я могу вам показать эту ферму…
А вот еще одна история, которая надолго запала мне в память. Приключилась она десять лет назад с человеком по имени мистер Л. Э. О. Лаундес (и заметьте, инициалы-то подходящие!)
Ему чудом удалось вырваться из когтей раненой львицы. Та прыгнула на него из зарослей и схватила за руку. Тут бы и конец мистеру Ааундесу пришел, да выручил чернокожий слуга, который с расстояния трех ярдов насмерть застрелил львицу. Самое же интересное заключается в том, что мистер Лаундес по материнской линии происходил от сэра Джеймса Гайера, лорд-мэра Лондона, который прославился благодаря схожей истории. Во время путешествия по Востоку этот почтенный джентльмен тоже побывал в когтях льва, но сумел остаться в живых. В благодарность за свое чудесное спасение сэр Джеймс завещал деньги церкви Святой Екатерины в Кри, чтобы там ежегодно читали «Львиную проповедь». И представьте себе, проповедь действительно читается со времен Карла I. Полагаю, мистер Л. Э. О. Лаундес обладает самой блестящей львиной историей во всей Африке!
Отправляясь спать, я с некоторой тревогой заметил, что на окнах нет противомоскитной сетки. А ведь меня еще в Йоханнесбурге предупреждали, что Барбетон находится в малярийном поясе. Выяснилось, что опасения мои напрасны, ибо за последние годы положение в Барбетоне сильно изменилось. Городу удалось избавиться от этой напасти. И действительно, я провел в Барбетоне несколько дней и все это время спал с открытыми окнами. Ночью в горах разразилась сильная гроза. Меня разбудил звук хлопающих ставен. Ослепительно яркие молнии — я таких никогда не видел! — прорезали ночное небо. Они сопровождались оглушительными раскатами грома, которые звучали почище артиллерийской канонады. Истощив свою мощь, гром откатывался в горы и превращался в глухой рокот, от которого сотрясались недра земли. Вскоре хлынул дождь, он лил мощными косыми потоками, и в промежутках между раскатами грома я мог слышать, как журчат десятки ручейков и заливаются трелями счастливые лягушки. Невероятно, но после всей этой жуткой какофонии наступило обычное утро. Небо выглядело безоблачно-голубым, а на ветке сидел пересмешник, счастливо избегнувший гибели в ночном потопе, и распевал свои нехитрые песенки.
Друг устроил мне поездку в горы с тем, чтобы показать заброшенный горняцкий городок под названием Эврика. С нами поехал старый шахтер Джеймс Холл, который давным-давно приехал в Африку из Манчестера. К несчастью, к старости он совершенно оглох, так что общаться с ним (в общепринятом смысле слова) было невозможно. Приходилось сидеть и ждать, когда мистер Холл осчастливит нас новым высказыванием.