<a name="N1"> Хотя, конечно, как сказал один из англо-фашистских союзников, "они предпочитают атаковать в сумерках. Подлая раса, предательство у них в крови".</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> БРАНГБАБАХ! - и "Сталин" сержанта Тихомирова замер на месте, а его орудие раскрылось "розочкой" на все стороны света.</a>
<a name="N1"> БРАНГБАБАХ! - и танк лейтенанта Пустых остался без башни и взорвался.</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> Танк комиссара Мельника остался на поле боя в полном одиночестве. Один воин в поле. Один на один против жестокого и непобедимого врага...</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> Непобедимого.</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> Непобедимого?..</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> Непобедимого?!!!</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> Как бы не так!!!</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> - Пилот, поднажми! - почти завопил комиссар. - Вперед! Полный вперед! Давай, Пилот!</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> Обычно танкисты не называют своих механиков-водителей "пилотами", но в данном случае у Мельника не было другого выхода. Просто у водителя комиссарского танка фамилия была такая - Пилот. Редкая фамилия, не каждый день такую встретишь. Сержант Георгий Пилот был родом откуда-то с берегов Черного моря.</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> - Ближе, ближе! - орал комиссар. - Ближе, чтобы я мог дотянуться до него саблей!</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> Триста метров.</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> "Олифант" палил со скоростью хорошего автомата. Мимо. Перелет. Перелет. Недолет. Перелет.</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> - Стреляй, Василий Максимыч! Стреляй, родной! - комиссар всегда называл стрелка по имени-отчеству, даже в такой ситуации, когда каждая буква была счету. Так уж повелось. В конце концов, стрелок ему в отцы годился.</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> Увы, точный огонь был невозможен - дымовая завеса пока и не думала рассеиваться. Поэтому Максимыч ориентировался на вспышки выстрелов. Но наносили ли его снаряды какой-нибудь ущерб "Олифанту" -- одному Марксу известно.</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> Двести метров? Или сто? Или меньше? Или...</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> Еще меньше, потому что в очередную минуту комиссарский "Сталин" разрезал туман дымовой завесы и врезался в "Олифант" - в буквальном смысле врезался. Лоб в лоб. "Как два автомобиля на шоссе", - мелькнуло в мозгу у комиссара самое банальное из банальных сравнений. Да, как два автомобиля. Однажды в далекой Москве товарищ Мельник стал свидетелем дорожной аварии. В тех автомобилях не выжил никто. Но теперь...</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> Грохот и лязг был ужасен. Двигатель командирского "Сталина" не выдержал подобного надругательства -- жалобно взревел и заглох. Танки застыли лицом к лицу, сцепившись гусеницами. "Сталин" был заметно ниже "Олифанта", поэтому пушка маланского танка едва не снесла голову товарища комиссара -- тот успел нырнуть в командирскую башенку в последний момент -- и срезала зенитный пулемет вместе с верхней антенной.</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> Тогда как дульный тормоз советской пушки уперся точно в орудийную маску "Олифанта".</a>
<a name="N1"> </a>
<a name="N1"> </a>