- Я приехал забрать маму: по всей стране начались восстания, мелкие стычки - для Ораны это явление очень необычное, а мама у меня благородных кровей... как и я... в общем, я хотел увезти её, но думаю в Эсфити она в безопасности.
- Не сказал бы. - Пальцы Тео легли на другие слова: "свет", "купол", "тень".
- Что вы имеете ввиду?..
Прежде, чем Амит смог услышать ответ, учитель нажал на слова, и по полу прошла весьма ощутимая вибрация. Судя по всему, слова и символы он выбрал верно, потому что слева от входа, куда уже указывал медиум, стена начала разъезжаться в противоположные стороны, и потихоньку образовывался проход. Но не успела щель достичь хотя бы полуметра в ширину, как раздалось громкое и настораживающее "КЛАЦ!", словно в неком гигантском механизме что-то заело, и дверь перестала открываться. На мгновение наступила тишина, после чего Тео и Амит услышали громкий шум идущей в их сторону. Амит снова цокнул языком, но в этот раз просто потому, что он понятия не имел, что делать.
С легкостью ножниц, режущих тонкий лист бумаги, сильный поток ледяной голубоватой воды преодолел коридор, по которому столько времени шли оба монаха, разбил на маленькие камушки двери, подхватил монахов и уже с ними разнес вторую дверь.
Через пару минут монахов выкинуло на небольшую платформу, покрытую песком:
- Что это?! - Крикнул Тео, пытаясь перекричать шум воды.
- Должно быть, механизм заело, или какая-то подпорка сломалась, все что угодно может быть!
- Я не об это, смотри!
Амит провел взглядом прямую от вытянутой руки мастера и увидел, как течение принесло к ним ещё четверых людей.
Ошарашенный пересказанными медиумом событиями, Пейман сначала потерял дар речи, но потом все же рискнул спросить первое, что пришло ему в голову:
- От Кор-Неиля до Эсфити есть тайный подземный ход? - Глаза его округлились.
- Угу. - В один голос промычали монахи.
- Если инженеры меня не повесят, то, когда воду откачают, госпожа Лоури с удовольствием изучит и тоннель, и это место. - Тео поднял голову вверх, пытаясь высмотреть потолок, скрытый за темнотой. - Я никогда до конца не верил, что Одиннадцатая Святая Церковь действительно находится под землей. - Он перевел взгляд на сияющий неподалеку синий огонек, ласкающий глаз и душу. - И осколок действительно здесь. Глупо как-то.
- Глупо, но объяснимо.
- О чем ты? - Спросили друг у друга монахи. - Что?! - Вдруг оба резко изменились в лице.
Пейман на глазах побледнел, посинел, а потом позеленел. Все трое не сразу обратили вниманию на то, что негатив, который они явно ощущали до погружения в воду, исчез, и его словно бы и не было. Но сейчас сильный поток, могущий потягаться мощью с подземной рекой, ударил в голову монахам, и те с трудом держались в сознании.
Послушник отключился тут же, Тео же вскочил на ноги, Амит же не спешил подниматься с пола.
Поток прекратился, словно кран закрыли, а за спиной послышались тихие, но четкие шаги.
К монахам шел человек высокого роста, с короткими песочного цвета волосами, в тяжелых ботинках, которые в принципе не могли делать чей-либо шаг беззвучным. Когда человек вышел из тени, Амит позволил себе громко ахнуть - на нем была надета старая форма учеников Монтеры: более длинный, до самых колен, кожаный плащ, все та же белая полоска, ремень, с широкой, тяжелой бляхой; по бокам свисали стальные цепи с большими, толстыми звеньями - именно поэтому медиум и ахнул: техникой использования цепей владели единицы, а он никогда не встречал монаха, могущего ими драться.
- Как же приятно видеть здесь своих братьев. - Губы незнакомца искривились в неком подобии улыбки. - Как это вас сюда занесло столько веков спустя? - Он засмеялся. - Ах да, река!
- Мастер, - обратился к нему Амит, - вы знаете этого монаха?
Тео медленно помотал головой из стороны в сторону.
- Вы слишком молоды, чтобы знать меня, и слишком необразованны, чтобы знать обо мне. - Человек продолжал криво ухмыляться. Брови Тео снова встретились, словно их воссоединение поможет владельцу что-то понять. - Ты мастер? Молодой слишком. Меня, помнится, учила женщина по имени Веллизы. Интересно, жива ли она?..
- Кто вы? - Медиум не стал скрывать своего любопытства.
- Я? Ох... Право, своего имени я уже и не помню. Уж почти четыреста лет все-таки прошло, как меня здесь заперли. Странно, что я ещё не разучился разговаривать. Все благодаря Ей, - в его голосе послышалась нотка нежности и восхищения, - она не дала мне сойти сума.