- Твоя правда. А что делать то?
- Ждать пока проснется.
И они, сидя на полу рядом с кроватью, где дрых полуголый Стижиан, подперли головы левыми руками и уставились на дивное диво.
Они не видели Ветру одиннадцать лет. Так? Так. Семь с лишним лет назад его сожгли. Так? Так. О... Та истерика мастера Тео Ветру должна войти в историю, потому что в зале, где монахи обедали, в тот день стало одной колонной меньше. Они были на пепелище Ринеля, своими глазами видели что осталось от города, и помнят отлично, что Млинес, медиум, пыталась услышать голос духа Стижиана, но по её лицу потекли слёзы, и она молча зашаркала в обратную сторону от пепелища.
Он совершенно точно умер сель лет назад. Но...
- Это он. - Заключил Милф. - Посмотри на него. Он не выглядит на тридцать лет. На двадцать - да, ему как раз было где-то столько, когда он приехал в Ринель.
- Ага, а если смотреть с этого ракурса, то он просто вылитый Тео. Нет, правда! Сам взгляни!
- Тише, тише! Разбудишь ненароком! Я конечно никогда не видел его с похмелья, но кто знает!..
Тельце на кровати шевельнулось и снова замерло. Стижиан поелозил носом по желтоватой мятой простыне и приоткрыл один глаз, окинув взглядом трескающиеся от счастья лица братьев:
- С добрым утром! - Одним потоком прогремели голоса обоих.
Сын Тео сощурился, скривил морду, и глаза его снова закрылись. Он уснул.
Опохмеляться Стижиан отказался наотрез, и близнецы, как бы в поддержку своего авторитета перед только очухавшимися девочками, тоже решили бороться с головной болью самостоятельно, и вместо чего-то крепкого яростно налегали на крепкий черный чай и горячую выпечку, которую принесли в двух корзинах другие дамы. Все-таки проститутки как никто другой умеют быть благодарными.
Девочки не торопились уходить, особенно когда трое монахов, немного сонные, но все же бодренькие, сели за тот же стол и принялись разговаривать. Естественно, Милф и Маретти игнорировали все вопросы Стижиана, заставляя его рассказывать о том, что с ним случилось, что вообще произошло и было в Ринеле. Все присутствующие затаив дыхание слушали.
Он рассказал всё, и о том, как синеволосая суккуба околдовала его, и о встрече со светловолосым медиумом, и о героическом (относительно) спасении Эйры, и о младшем брате. Близнецы его практически не перебивали, только проскальзывали фразы вроде "Да как ж ты проглядел суккубу то!", "Да ты мог их раскидать, они б и понять ничего не успели!", "А медиум то наш силён, это да!".
Стижиан умолчал о Храме Северной Звезды. Визы всегда говорила, что этот Храм - великая тайна, и что знать о нём должны только те, в чьей верности можно быть уверенным. Они - не Амит, хотя вспоминая о кознях, которые тот ему устраивал ещё будучи учеником, назвать его верным другом можно с большой натяжкой, но Стижиан в нем не сомневался, нутром чуял, что он - человек, который никогда не предаст.
Выслушав россказни обо всём том "веселье", что пережил сильнейший в истории монах, близнецы ненадолго задумались, и принялись было рассказывать о своих делах, но предпочли подождать, пока девочки разойдутся, а хозяин скроется на кухне:
- С твоей силой феникса мы тебе помочь ничем не можем. Прости уж, ума не хватает, но я думаю, в оранских архивах ты найдешь нужные тебе знания. - Маретти пододвинулся ближе к столу и заговорил потише. - Поскольку ты жив... точнее, воскрес, или... а неважно. В общем, ты все тот же монтерский монах, каким был всю жизнь, а значит, тебе нужно ехать к ней на присягу.
- Что? - Стижиан поперхнулся. - К кому?
- Защита Монтеры была показательным боем, чтобы выманить из столицы основную часть войска и лучей. В бою принимали участия все ученики, получившие звание монаха, так же ещё не закончившие монастырь, и еще Млинес призвала тех, кто путешествовал неподалеку. Все приехали, в том числе и мы. Город эвакуировали, но не стражи. Этим занимались Млинес и некая Ора Тоурен, я видел её лишь мельком. Суть в том, что к моменту начала штурма, в городе не было никого, кроме нас, стражей и инквизиторов. Хитро, правда?
- А куда же увезли жителей? Такой приток людей не мог быть незамеченным.
- Я не знаю. Но думаю, если уж этим занималась Млинес, то все в порядке.
- И какой тогда был смысл в этом показательном бое? Монашеская гордость?
- И это тоже, - в разговор вступил Милф, молчавший до этого момента, - но, как он уже говорил, главной целью было выманить лучей из столицы. Хочешь спросить для чего? - Монах набрал полную грудь воздуха. - Чтобы она без лишнего шума смогла попасть в Орану.