Следовало признать, моя идея нанять ночных убийц и расправиться с магами раз и навсегда, обречен на провал. Во всей Грилории не найти столько наемников, чтобы справиться с ними за одну ночь. К тому же, это не будет точечно и незаметно. Это будет очень явно и кроваво, скрыть смерть стольких людей, большая часть из которых обитает в королевском замке, не удастся. И придется давать какие-то объяснения.
Другой путь — убивать магов потихоньку, чтоб было не так заметно, тоже не выход. После первого раза они будут настороже, а мы даже не знаем всех их возможностей. Вдруг они способны создать такой же щит, как Антос… или хотя бы, как Веним. Его заклинание защитило меня от артефакта Илайи. И, возможно, способно защитить магов от кинжала наемных убийц.
Мне страшно не хватало советов Жерена. Мой верный друг всегда помогал мне в сложных ситуациях помогая найти наилучший выход. Но сейчас он сам попал в беду, и я не знала, как его вытащить. Если убить не всех магов, а частично, то где гарантия, что на их место не придут другие. Благо их сейчас так много, что недостатка в людях у Живелы нет. В отличие от меня.
Я по прежнему стояла у окна, дыша холодным воздухом, помогавшим мне собраться. Ясноград был гораздо севернее Южной пустоши и ночи здесь были гораздо холоднее. Я уже немного озябла. Еще немного и придется будить служанку, чтобы развести огонь в камине. С сожалением закрыла одну створку окна и потянулась ко второй… И вдруг услышала тихие мужские голоса этажом ниже. В то же мгновение я застыла, стараясь не дышать и вслушиваясь в еле различимые слова…
— Жарко… — легкий, мягкий баритон звучал раздраженно. Кажется, его владелец был страшно зол. — Как же я хочу домой! Меня здесь все бесит! И эта показная роскошь, и самоуверенность мужчин, и доступность дам, от которых пахнет так как будто бы они сидят в цветочной клумбе. Меня тошнит от этого запаха. Все же горьковатый аромат монастырского мыла, чистота и внешняя, и внутренняя украшают и женщин, и мужчин гораздо лучше всех этих золотых побрякушек.
— Не о том думаешь, Ихирь, — мрачно заметил гулкий низкий голос. — Лучше подумай, как выполнить поручение Великого отца. Только в этом случае мы сможем вернуться.
— Но знаешь, что злит меня гораздо больше? — невидимый мне маг словно не услышал слов своего собеседника. И его ответа тоже не стал дожидаться, — больше всего меня злит, что братья повелись на всю эту мишуру! Ты слышал, что говорит Лихом? Как у него язык не отсох после такого! Назвать Монтийскую епархию убогой дырой по сравнению с этим вертепом развратности! Мы должны немедленно сообщить Великому отцу, что Большой мир развращает людей. Невозможно окунуться во всю эту грязь и остаться чистым!
— В чем-то Лихом прав, — прогудел второй. — Многие не отказались бы от такой жизни, как здесь. Посмотри, мы с тобой вдвоем живем в такой большой комнате. В монастыре в такой нас было бы не меньше десятка. А еще я даже не представлял, что в мире существует столько вкусов. Раньше мне казалось, что нет ничего вкуснее монастырской каши, а теперь…
— Как ты можешь думать о еде в такой момент⁈
— Очень даже могу. Кстати, я попросил на ужин заячьи почки в белом вине, свинные отбивные, паштет из гусиной печени и суфле из белого мяса. — Если хочешь, я поделюсь с тобой…
— Волд! — возмущено воскликнул первый. — Как ты можешь вкушать роскошные кушанья, когда наши братья получают всего одну миску пустой каши в день⁈
— Очень просто могу… Я, знаешь ли, не виноват, что все изменилось. Я еще помню то время, когда никаких ограничений в еде не было. И каша была не пустой, а с хорошим куском мяса. Или двумя.
— Волд! — негодования в голосе стало еще больше, — ты можешь хотя бы на мгновение перестать думать только о своем желудке! Великий отец не зря отправил нас в Большой мир. Когда-нибудь все эти земли станут нашими. И наши братья не будут голодать! Но сначала нам надо заставить низших людишек служить нам!
— Значит ты больше не хочешь все бросить и уехать домой? — фыркнул бас.
Повисла короткая пауза.
— Так ты это нарочно? — недоверчиво спросил баритон. И после утвердительного возгласа второго мага, продолжил. — И почему я всегда ведусь на твои подначки, Волд?
— Потому что ты идиот, — захохотал он и потом спросил, — так поделиться с тобой заячьими почками? Или будешь жевать пустую кашу?
— Поделись. Приступы ностальгии вредят моему желудку, — неохотно согласился первый. И вздохнул, — но все равно… здесь очень жарко.