Жерен усмехнулся:
— Да, неумение выбирать любимого у вас семейное. Но все же, Ель… Я не шучу. Фиодор хороший король, но ты та королева, которая нужна Грилории сейчас.
— Поэтому я здесь. Но я не для того положила половину жизни, чтобы вернуть трон наследнику моего отца, чтобы сейчас выступить против него. Наоборот, — я вздохнула, — я должна всеми силами поддержать Фиодора. Не оспаривать его авторитет, не перетягивать одеяло на себя…
Жерен улыбнулся и, наконец, отступил, выпуская меня из объятий.
— Вот ты и ответила на свой вопрос, — улыбнулся он. — Но думаю, сначала надо послушать, что скажет король завтра в полдень. И окончательное решение принять после.
Я кивнула. Жерен, как всегда, был прав. Если письмо на самом деле написано моим братом, то у меня нет выбора. Я должна подчиниться воле короля и уехать. Либо остаться и стать той силой, которая противопоставила себя Фиодору.
Но у меня до сих пор не было ответа на главный вопрос: что делать дальше… Уехать в Южную пустошь? Нет, это значило бы сдаться и идти на поводу у магов. Но с другой стороны, мой отъезд из разрушенного Яснограда все равно будет означать еще одно поражение… Возможно окончательное.
— Елька, — Жерен опять понял все сам, — уехать из Яснограда не равно сдаться. Эту войну не выиграть в одиночку. Мы все должны объединиться. И кто-то должен взять на себя эту миссию.
— И это должна быть я⁈
— А кто еще, Ель? Фиодор попал под влияние Живелы. Абрегорианский император и аддийский султан находятся под действием магии. Королева амазонок в бегах и прячется в сердце Северной пустоши. Президент Республики Талот низвергнут, а где находятся славские князья никому не известно.
— Вот именно! — я все еще не понимала куда клонит Жерен. — Я даже не говорю о том, что объехать всех правителей всех стран займет несколько лет. Но явиться к Эбрахилу, например, с предложением отправить войска против магов, все равно что самолично сдаться Великому отцу!
— Тебе и не нужно объезжать всех, — качнул головой мой друг. — Ель, ну, ты же сама говорила, что тебе нужно убавить огонь, а сама все равно ищешь глазами ложки…
Я опять ничего не поняла, но Жерен больше ничего не стал пояснять, он смотрел на меня и ждал, когда я пойму, на что он намекал…
— Это глупо, Жерен, — выдохнула я, наконец-то, догадавшись, кто все это время подкидывал дровишки, разжигая огонь под горшком с кашей. — Великий отец не станет со мной говорить. И мне нечего ему предложить.
— У тебя есть золото, — улыбнулся Жерен. — Очень много золота из шахт Южной пустоши. Сами маги до него не доберутся, а вот ты можешь попробовать купить лояльность Великого отца. А потом, — он подмигнул мне, — есть еще старый чудак Агор, который уже сделал первый шаг и пригласил тебя встретиться с ним. Если я правильно тебя понял, он очень близок к Великому отцу и ему тоже не нравится то, что происходит. А значит он сможет сыграть на нашей стороне.
Глава 21
План, предложенный Жереном, мне не нравился. Но чем больше я думала, тем яснее понимала — это не самый плохой вариант развития ситуации.
Пусть мне придется уехать и оставить Грилорию на Фиодора, который запутался и пошел не по той дорожке, но если мне удастся договориться с Великом отцом и выкупить у него жизнь моего сына и остановить разрушения в Грилории, то мы сможем накопить силы, подготовиться и уничтожить магов. Я понимала, что займет у нас не один год, а, возможно, даже не одно десятилетие, но когда-нибудь Великий отец, или его наследник, все равно будет повержен, маги уничтожены, а их знания забыты. И мир вернется в прежнее состояние…
От принятия окончательного решения меня останавливало только одно: я не хотела снова двадцать лет ждать победы. И все еще надеялась найти другой выход. Более быстрый.
— Ваше величество, простите, но господин барон велел позвать вас, — горничная в который раз за этот длинный и страшный день потревожила меня. Но в этот раз она выглядела особенно бледной и кусала губы, чтобы не расплакаться. Что же опять случилось? — Там, — девица не выдержала и громко всхлипнула, — там, — попыталась она снова, но не смогла договорить и, махнув рукой, просто разрыдалась.
Я тяжело вздохнула. Время приближалось к закату, и нам пора было прощаться с теми, кто не пережил эту ночь.
— Все будет хорошо, — попыталась я приободрить то ли плачущую горничную, то ли себя. — Все будет хорошо. Этот день скоро закончится, а завтра будет лучше, чем сегодня…
Горничная кивала, мотая головой, как уставшая лошадь, но рыдать не перестала. Наоборот, после моих слов про завтра уткнулась лбом в косяк двери и разревелась еще горше. Кажется, она мне не поверила.