— Разумеется, ваше величество, — выплюнул он. И развернувшись на каблуках, зашагал к выходу. И только взявшись за ручку, остановился, — у меня к вам большая личная просьба, не приходите больше на утреннюю молитву. Вы, конечно, можете проигнорировать мои слова, но тогда я буду вынужден принять меры. Я не могу допустить, чтобы наши люди потеряли веру в могущество инквизиторов.
— Как вам будет угодно, — не стала спорить я. И отвернулась. Хлопнувшая дверь известила, что Агор, наконец-то, покинул пою келью.
Негодяй! Выдохнула я, сжимая кулаки. А я дура! Как я, вообще, могла повестись на сказки Венима⁈ И что мне теперь делать? Я заперта в этой проклятой стране, окруженной высокими непроходимыми стенами. И самое обидное, что я сама, как глупая мышь, залезла в мышеловку…
Надо попробовать найти другой выход. Может быть мне удастся попросить помощи у кого-нибудь еще. Например, у Олиры. Или просто сбежать… Покинуть эту обитель и найти того, кто тоже захочет выбраться из этой ужасной страны. Там, за пределами Епархии, я могу сполна вознаградить своего спасителя.
Шатаясь, я поднялась и подошла к окну, из которого лился яркий свет, освещавший всю келью. И только коснувшись сверкающего стекла, поняла, это совсем не окно… Это просто иллюзия. А на самом деле за магическим светом длинный гладкий камень, врезанный в стену.
В сердцах выругалась и изо всех сил ударила по скрытой в холодном белом пламени поверхности. Свет мигнул и погас, оставляя меня в кромешной тьме. Никакого выхода, кроме двери, из этой кельи не было… разозлившись ткнула кулаком в магический камень еще раз, и яркий свет снова вспыхнул, освещая пространство, как днем.
Я решила проверить дверь. Если она заперта, то я тут скорее пленник, чем гостья. Гостей не запирают.
Дверь, сколько я не толкала ее, так и не открылась… Захотелось выплеснуть свой гнев и хорошенько постучать по двери, требуя немедленно выпустить меня на свободу. Но я сдержала дурацкий порыв и сжав кулаки, чтобы не сорваться, отступила назад. Мерзкий тип! Проклятый маг! Как я могла поверить ему⁈
Разочарование в Агоре ударило по мне неожиданно сильно. Я ощутила себя раздавленной обстоятельствами и опустошенной. Захотелось плюхнуться на кровать, зарыться в подушки и выплакаться. Но я только прикусила губу и выше задрала подбородок. Если Агор надеется, что я приму все его условия, то он очень сильно ошибается. Я заставлю его пожалеть об обмане.
Глава 4
На следующий день я снова проснулась на рассвете. В коридорах обители опять шаркали ногами, сонные монахи, направляясь на крышу для утренней молитвы. Мне до безумия хотелось нарушить «просьбу» Агора и отправиться наверх, чтобы еще раз подорвать в монахах «веру в могущество инквизиторов». Злость на «старого чудака», оказавшегося совсем не старым и к тому же чудаком на букву М, была настолько сильной, что я не спала половину ночи, ворочаясь на матрасе, твердом, словно набитым камушками, и думала как заставить Агора пожалеть о сказанном и сделанном. Вся симпатия, которую я испытывала к нему исчезла. А пламя в сердце, которое я приняла за любовь, оказалось ненавистью.
Я потянула на себя дверь, чтобы выйти… Снова вспыхнули ярость и обида на проклятых магов за то, что вчера сама повела себя глупо, когда решила что меня заперли. А дверь всего лишь надо было тянуть на себя, а не толкать.
Хорошо, что я смогла сдержаться и не высказать Олире, которая принесла мне ужин, что я думаю по поводу их «гостеприимства». Девчонка, конечно, прочитала это в моих мыслях, но у нее хватило ума ничего не говорить, не провоцировать меня, чтобы избежать дипломатического скандала. И только, уходя из моей кельи, она оставила дверь слегка приоткрытой. Мол, и в мыслях не было запирать вас, ваше величество…
Монахи безмолвными тенями спешили по темным коридорам наверх. И я точно нарушила бы распоряжение Агора, но в этот миг, какой-то мальчишка, бредший по коридору, как сомнамбула, споткнулся и полетел прямо на меня, ткнув острым худеньким плечом прямо в солнечное сплетение. Удар был таким сильным, что я на мгновение задохнулась. Мальчишка же рухнул на пол, мне прямо под ноги. Удивленно взглянул на меня, снизу вверх и неловко поднялся, бормоча извинения. Я замерла, боясь пошевелиться. При падении мальчишка ловко сунул что-то твердое в мою туфлю. Это определенно не могло быть случайностью, я чувствовала, как тонкие и ловкие пальцы, словно невзначай оказавшиеся под юбкой, быстро и бесцеремонно ощупали ступню, чтобы найти место, где кожа обуви неплотно прилегает к ноге… Я даже хотела пнуть охальника, но все произошло так быстро, что просто не успела. А потом уже было не возмущений, мне нестерпимо хотелось вытащить то, что лежало в обуви. Очень хотелось верить, что это не какое-нибудь любовное послание, а нечто более важное.