Я пожала плечами. Села на брошенную на пол шубу, которая совсем недавно была новой, подтянула колени к груди и честно сказала:
— Я совершила большую ошибку… И поклялась Богам убить человека, который не заслуживает смерти… по крайней мере от моей руки…
Аррам тяжело вздохнул и понимающе кивнул:
— Мы все ошибаемся, Елина… А Боги… Думаю, они должны уметь прощать людей за их проступки, если они совершены не по злому умыслу…
— В том-то и дело, — теперь пришла моя очередь вздыхать, — я не знаю, Аррам, чего было больше в моей клятве: желания защитить свою дочь или просто злости на ее отца…
Я приготовилась к тому, что всю ночь буду мучится от тяжелых мыслей. Но накопившаяся многодневная усталость оказалась сильнее мук совести, и я заснула сразу, как закрыла глаза. Правда утром проснулась почти такой же уставшей. Чтобы встать и отправиться в путь пришлось выложиться полностью. И, конечно же, мое настроение этим утром никто не назвал бы прекрасным. Оно было отвратительным.
Накопившееся раздражение искало выход, и мне приходилось постоянно держать себя под контролем, чтобы не вылить все свои «богатства» на своих людей. А они, как будто бы нарочно, делали все, чтобы плотина выстроенная из моих и так уже расшатанных нервов не выдержала.
Илайя решила, что такому героическому воину, как она, не пристало ехать в возке и потребовала привести ей лошадь. Хотя без нашей помощи еще не могла даже справить нужду.
Олира устроила настоящую истерику, желая вернуться домой. Объяснить малолетнему ребенку, на уровне которого «застрял» разум несчастной девицы, что ей нельзя обратно, не удавалось. Олира рыдала, размазывая крупные слезы, даже тогда, когда я приказала силой посадить ее в возок.
Хелейна вдрызг разругалась с Идором, потому что маг по привычке влез в ее голову и вмешался в ее внутренний диалог, заявив, что у нее не получится убить Великого отца, потому что его защищает магический Щит Смерти. Амазонка схватилась за кинжал, а я с большим трудом сдержала злорадное желание позволить ей проткнуть назойливого мага.
Но мирозданию как будто было мало этих проблем, так еще и нанятые амазонки схватились за кинжалы, не поделив одного из наемников. Каждая считала, что этот мужчина должен принадлежать только ей. Вот тут, глядя на довольный оскал воина, которому определенно нравилось происходящее, я сама возжелала набить ему морду.
В итоге, когда мы, наконец-то, собрались и приготовились выезжать, я чувствовала себя кувшином с темным пивом, который кто-то хорошенько потряс, накрыв горлышко тарелкой. Пена с шипением лезла со всех щелей, а стоило только убрать руки, удерживающие тарелку на горлышке, как половина содержимого кувшина вылилась бы на стол, прежде чем спало бы внутреннее давление.
К счастью до полянки, на которой пару седьмиц назад стоял обоз Великого отца, мы добрались уже к полудню. Теперь нам предстояло провести раскопки и найти артефакт с древним магом Хигроном. И хотя Хелейна отлично помнила расположение всех возов и шатров, мы копали снег не меньше двух свечей, прежде чем наткнулись на следы той стоянки.
Все это время Идор порывался что-то сказать мне, но из-за шипения внутренней пены, я его почти не слышала. Рявкала только, чтобы не смел использовать магию, проблем нам и так достаточно.
Чтобы ускорить процесс мы все разбрелись по полянке. Олира пришла в полный восторг от нового развлечения и носилась между группами с горящими глазами. Я отслеживала ее перемещение краем глаза, но в какой-то момент потеряла из виду.
— Измененная тварь! — крик, раздавшийся с левого края полянки застал всех нас врасплох. — Измененная тварь напала на славича!
Я вскинула глаза и обвела взглядом полянку. Го нигде не было. Я, вообще, за это утро видела его пару раз, мне хватало проблем и без юного княжича. Сердце ухнуло в пятки. Нам никак нельзя было терять людей. Нас и так слишком мало.
Но прежде чем все эти мысли оформились в голове, я уже бежала со всех ног туда, где химера, созданная дикой магией Северной пустоши, напала на нашего единственного жреца Древних Богов…
— Аррам! — заорала я на бегу, — надо вытащить Го!
Воины и воительницы, на ходу доставая мечи и кинжалы, обгоняли меня, хотя я мчалась изо всех сил. Но добежав до края полянки, они не вступали в бой, а останавливались и опускали оружие… Как будто бы оно было уже бесполезно. Как будто бы там, где шел бой между жрецом и измененной тварью, все было уже кончено… Если бы у меня было время подумать, я бы сообразила, что битва скорее всего закончилась в нашу пользу, ведь если бы тварь была жива, то вряд ли воины стояли и смотрели бы, как она убивает кого-нибудь из наших. Но перед моими глазами стояло истерзанное тело Го, и разум, оглушенный воображаемой картинкой, молчал.