Выбрать главу

Красноречивый фрагмент наших радиопереговоров с базовым лагерем во время выхода:

Я: — Тут прямо чудо какое-то… Мы на разведке видели, что стена чистая была, скала-монолит без снега. А теперь, после муссона, все залепило и надувы какие-то хитрые… Загогулины, нашлепки, хоть с веником ходи.

База: — У вас же лопаты шахтерские есть. Не потеряли?

Я: — Целы лопаты, только с ними и пробиваемся.

Каратаев: — Гут у нас тибетский ветер начинается. Гудит гора, как аэропорт Шереметьево. Неуютно…

База: — Мы это знаем. Мисс Хоули предупредила, что до 15 октября надо сматываться, а иначе «тибетец» все сдует.

«Тибетец» — свирепый ветер с Тибета. Он наотмашь бьет по склонам, яростным потоком рвется по ним вверх, круша и срывая все на своем пути. Нам повезло, «тибетец» в тот год запоздал, а мы взошли на вершину 16 октября.

КУЛЬМИНАЦИЯ

Маршрут — как на «шестерочном» техническом восхождении на Кавказе или Памире. Только протяженность другая. И высота. Как родилась идея такого маршрута? Во-первых, он самый логичный — директ (или по-другому — диретиссима), прямая линия. Во-вторых, мы хотели, чтобы наша страница в истории прохождения Южной стены была достойной. В ходе разведки выбрали путь по контрфорсу, который просматривался в нижней, а затем и в верхней части стены. Контрфорс — это относительная безопасность. Все, что летит сверху, расходится вправо-влево и больше шансов уцелеть. Ключевая часть маршрута — между 7000 м и 8000 м: вертикальные, нависающие, комбинированные участки. Из моих записей, сделанных по горячим следам осенью 1990 года: «Две недели было потрачено на прохождение снежно-ледового участка маршрута и установку трех промежуточных лагерей на высотах 6000 м, 6500 м и 6800 м. К 24 сентября был установлен лагерь-4 на высоте 7100 м. Выше начинался самый сложный участок — крутые, местами отвесные скалы, покрытые льдом. Выше лагеря-5 (7350 м) крутизна и сложность стены увеличивались, скалы стали заглаженными, с ограниченным количеством трещин, что очень затрудняло организацию страховки». Там очень хорошо поработала группа Александра Погорелова, к которой подключился Миша Туркевич. Наш высотный оператор Геннадий Копейка замечательно снял эпизоды восхождения, когда Туркевич и Погорелов идут попеременно. Работают мастерски. Временами им приходится применять искусственные точки опоры, вешать лесенки. Лазание по скалам 5-й или 6-й категории сложности — в кошках! Потому что скалы где-то со льдом, а где-то и полностью обледенелые. Чтобы пролезть, надо снять рукавицы. Спасибо муссону, еще можно было себе позволить проходить сложные участки, а простых там и не было, с голыми руками.

Впечатления Геннадия Копейки: «Прохождение скального бастиона на высоте 7500–8000 м оказалось очень не простым занятием. Это были почти отвесные обледенелые скалы, по которым постоянно сходили лавины и сыпались ледышки. Часто напарник по связке исчезал из поля зрения в снежной пелене на несколько минут. Сначала мы от страха прижимались к склону, чтобы не унесло, но потом привыкли и купались в снежных потоках, как в реке, и даже получали от этого наслаждение. В верхней части скал наткнулись на 30-метровую отвесную стенку желоба, где по каске постоянно лупила «барабанная дробь» ледовых горошин диаметром 2–3 см. Физика образования таких ледышек непонятна, но они сыпались непрерывно. Сначала первым лез Погорелов, но он надолго застрял на скальном карнизе. В битву вступил известный скалолаз Миша Туркевич: с помощью искусственных точек опоры и лесенок ему минут за сорок удалось пройти пять метров нависання. Ключ был пройден, путь к вершине открыт!»

То, что мы с Туркевичем, неразрывная связка, на этот раз (и как потом оказалось, навсегда) разошлись, было тактическим ходом. Так, считали, больше шансов взойти на вершину. Все же у нас гималайский опыт, экстремальный в том числе, был самый значительный. Вариантов успешного восхождения стало больше. Одни не взойдут — другие это сделают. Так в результате и случилось. Первая попытка Миши и группы Саши Пого-релова (Геннадий Копейка и Владимир Хитриков) взойти на гору оказалась неудачной. 6 октября они установили лагерь-6 на высоте 7900 м. Не было альтиметра, они считали, что находятся на 8100 м, и решили на следующий день попытаться взойти на вершину. По расчетам ребят, по вертикали до нее 416 м. Чтобы успеть подняться и вернуться в лагерь за световой день, облегчились по максимуму. Не взяли ни палатку, ни спальники, ни примус. Нет примуса — незачем брать еду. Да и есть на такой высоте не хотелось. Несли наверх только «железо» и веревки. Плюс два баллона с кислородом на всех. Как напишет потом Гена Копейка, «то, что происходило в следующие три дня, стало самым жутким кошмаром в моей альпинистской карьере».