Володя со своими обморожениями дошел вниз, конечно, чудом. Если бы не смог, никто бы не спас. Пытались бы, но не успели. Но когда спустились на ледник, туда, где его ребята встречали, сказал: все, больше не могу, и упал. Дальше его несли. Он был собран до последнего. Шел через «не могу», заставлял себя, терпел эти бесконечные перестежки. А когда понял, что пришла помощь, расслабился… Есть видео, снятое Лешей Макаровым. Я разуваю ботинки, первая фаланга большого пальца на левой ноге черная. Пытаюсь шутить, но юмор, соответственно случаю, специфический. Говорю в камеру: «Это — реклама занятий альпинизмом».
С КИСЛОРОДОМ ИЛИ БЕЗ?
Мы пробыли на высоте 7500–8000 м девять дней, если считать с подъемом, спуском. Ночью кислородом не дышали, экономили. А наверху, в день, когда взошли на вершину, его хватило мне на 4, 5 часа, а Володе на 4. Спускались тоже без 02. Но без кислорода мы бы свою стену не прошли.
Там все работали на износ. Причем молодые до последнего — без кислорода. Сколько ни говорили, ни объясняли… В Гималаях высота 8000 м — это как на Памире 7500 м. Но после восьми тысяч наступает резкое изменение состояния. Ты этого поначалу можешь и не понять. Заметишь, когда совсем дело плохо. Поэтому советовали тем, кто впервые на таких высотах: попробуйте сначала с кислородом. Прислушайтесь к себе, оцените, как организм реагирует. Но все же умные, бывалые. Пока жареный петух не клюнет, все нипочем. Молодые ребята между собой на тему 02 рассуждали в таком плане: если без кислорода взойдешь, точно звание заслуженного мастера спорта дадут, а так могут и «просто» мастера. Всем хотелось приехать заслуженными, поэтому упирались, сколько могли, без кислорода… Из-за этого начались травмы, заболевания, обморожения. Команда «посыпалась». Думаю, если бы не «бескислородный» настрой, на вершину взошла бы не только наша двойка.
Устойчивость к гипоксии (особенно для «зоны смерти») не приобретешь в барокамере. Там можно подвести организм к тому, чтобы он начал правильно адаптироваться к условиям высокогорья. Но способность противостоять кислородному голоданию нарабатывается только в горах, годами восхождений. В 1982-м Эверест предельно доходчиво показал нам, что даже очень серьезная высотная подготовка сама по себе еще не залог успеха. После второго ночного восхождения обмороженных Валерия Хрищатого и Казбека Валиева, которые шли наверх без 02, сводили вниз. Парни вернулись в базовый лагерь совершенно «разобранные». Особенно, помню, поразило состояние Казбека. Сильнейший высотник… Никогда таким его не видел. С высоты сегодняшнего опыта могу сказать: чтобы безаварийно ходить на восьмитысячники, нужны, кроме всего прочего, три-четыре года активной высотной подготовки. Понятно, речь о спортивных восхождениях. Для коммерческих при наличии кислорода Эльбруса иногда достаточно. Хотя и там, как говорится, бабушка надвое гадала. Смотря на какой восьмитысячник идти. Но это уже другая история.
Я ходил без кислорода на последнем этапе восхождения на Лхоцзе в 1990-м, на спуске с Эвереста в 1982-м, когда на 8600 м отдал свой баллон «поплывшему» Мысловскому. Четко представляю, что такое работа на высотах за 8000 м без 02. Знаю, как буду себя чувствовать, работать, страховаться. Нормально, только чуть медленнее, чем с кислородом.
Конечно, более спортивно — без кислорода. Если у тебя предстоящее восхождение — единственное в жизни, а дальше ходить ты не собираешься, наверное, можно пойти и забыть. Впрочем, и тогда есть смысл задуматься, стоит ли игра свеч. Опыт гималайских восхождений убедил меня, что на высоты больше 8500 м лучше идти с кислородом. Повторю, я ходил там и без него. Поднимался без кислорода на «маленькие» восьмитысячники (Нанга-Парбат, Чо-Ойю, Шиша-Пангму, Аннапурну). Это нормально. Но выше — нет! Это мой выбор. По отношению к собственному здоровью, прежде всего. Потому что хочу ходить в горы еще и еще.