Забегая вперед, скажу, что все мои рекомендации генерал Агафонов четко выполнил. А тогда, в августе 1999-го, итогом нашего знакомства стало приглашение в экспедицию тренером. Я поблагодарил, но согласился не сразу. Хотел сначала посмотреть команду. Опять-таки, у нее есть тренер — Иван Аристов, это его ребята. А если Ваня будет против? Аристова не было в Краснодаре. Когда встретились, он сказал: «Как я могу быть против? Я только за». В ноябре я поехал с краснодарцами на Эльбрус, увидел ребят в деле. Убедился, что они действительно команда, спаянная, схоженная, объединенная общими восхождениями, традициями. Так я стал тренером-консультантом краснодарской экспедиции. Маршрут, по которому предстояло подниматься, был мне знаком — год назад по тому же Северо-Восточному гребню шли к вершине участники украинской экспедиции.
В марте мы вылетели в Непал, оттуда перебрались в Тибет. Уже в Катманду к нам попросились в команду Борис Седоусов и Николай Захаров — сильные альпинисты из Красноярска и Перми. Спросили генерала Агафонова: можно? Тот разрешил. Сколько это будет стоить? Руководитель экспедиции — порядочный, щепетильный человек — назвал сумму себестоимости. Это было очень полезное пополнение — отличные парни с немалым гималайским опытом. Борис Седоусов в свое время обморозился на Чо-Ойю, пережил ампутацию пальцев на ногах. С нами взошел на Эверест. Для Коли Захарова, прекрасного тренера и восходителя, это была третья попытка. Первый раз не получилось взойти из-за болезни. Второй раз возвращался, не дойдя до вершины 300 м, из-за угрозы холодной ночевки. С краснодарцами взошел. Как и харьковчанин Алексей Боков — второй экспедиционный доктор. Алексея, земляка, товарища по восхождениям и прекрасного специалиста-травматолога, сосватал на роль «играющего» доктора я. Мудрый генерал поставил Бокову условие: будут участники здоровы — взойдешь на Гору. И выполнил обещание. Когда спустился врач, ходивший в первой группе, смог сходить и Леша. Жаль, Игорю Свергуну, моему постоянному напарнику, места в команде не нашлось — своих участников хватало.
Повторю, экспедиция была подготовлена очень продуманно, грамотно. Генерал Агафонов не упускал из виду ничего, справедливо полагая, что в таком деле мелочей не бывает. Например, на восхождении у нас была возможность наслаждаться наваристым духовитым борщом, «как у мамы». Разнообразные концентраты, в том числе и борщ, привезли из Краснодара. До нашего отъезда в столовой юридического института каждый день готовили 40-литровую кастрюлю ароматного варева, везли за 80 км на консервный завод, там выпаривали, доводили до нужной кондиции и закрывали в банки, как тушенку. В Гималаях оставалось содержимое банки залить водой, нагреть и наслаждаться аппетитным первым блюдом. И не просто наслаждаться. В условиях гипоксии, повышенных нагрузок этот целебный продукт отлично регулирует водно-солевой баланс организма. Из множества вот таких мелких «кирпичиков», о которых нужно было позаботиться, договориться, обеспечить, складывался фундамент общего успеха.
Для меня восхождение решающей роли не играло. На Эвересте я уже был. Конечно, интересно подняться с севера. Но из Тибета до 8200 м я ходил, когда спускали Володю Горбача. Все видел. Принципиально важным для меня было воплотить в жизнь то, от чего отмахнулись руководители украинского восхождения в 1999-м. Весь спортивный состав экспедиции «Кубань — Эверест-2000»: 8 краснодарцев, 2 харьковчанина, красноярец и пермяк, — всего 12 человек тремя группами взошли на гору. Таков результат профессионального отношения к делу. Многочисленные иностранные восходители, свидетели этого успеха, назвали нас «millennium team», командой тысячелетия.
Ключевой момент: не довлела «бескислородность». Человек сам решал в зависимости от самочувствия, пользоваться ему 02 или нет. Первая группа, те, кто уже побывал на Макалу, сначала сказали: идем без кислорода. Я был во второй, «кислородной» четверке. На долю первой, кстати, еще и больший объем работы выпал: уже идя на восхождение, ребятам пришлось нести на 8300 м большое количество снаряжения: палатку, кислород, газ… Все, что не успели поднять во время акклиматизационных выходов. Оценив ситуацию, Иван Аристов пересмотрел отказ от 02. Позже объяснял: «Я понял, если пойдем без кислорода, есть шансы взойти, а есть и не взойти. Пятьдесят на пятьдесят». Это при том, что на Макалу они ходили без 02. А здесь надели кислород и взошли на Эверест. У самого молодого участника экспедиции, 28-летнего Олега Афанасьева в послужном списке самая высокая вершина — Эльбрус. Но подготовка была такая, что, не имея даже «семитысячного» опыта, он взошел — с кислородом. Несмотря на сомнения доктора: выпускать — не выпускать. У парня после первых выходов обнаружилась легкая тахикардия. Алексей Боков сказал: пойдешь со мной. Чтобы постоянно состояние Олега контролировать. Я потом спросил, как парень шел. Как конь! Все великолепно, рядом доктор. Вот что значит продуманный подход. Вот так надо проводить экспедиции! Без «ЧП», без обморожений, серьезных болезней, без единой царапины взошли всей командой. Да, по классическому, сотни раз хоженому пути. Но Эверест от этого не стал ниже, а подъем на него — легче.