Итак, 1969 год, альплагерь «Баксан». Одну смену инструктор-стажер Бершов прилежно отработал со «значкистами». Вторую, не веря своему счастью и чуть не лопаясь от гордости (сам Пригода меня позвал!), «стажировался» на Чатыне. Избранный Юрием Ивановичем путь проходил левее популярного маршрута Снесарева. В то время сложные маршруты сначала обрабатывали. Под стеной стоял базовый лагерь. Каждый день команда выходила на маршрут, провешивались веревки. Быть полноправным участником восхождения 5-Б категории трудности я, второразрядник, не имел права. Но технически к такой стене был вполне подготовлен скалолазанием. Фактически всю ключевую часть нового маршрута, так называемый Ромб, прошел первым. Пригода — очень сильный, техничный альпинист, как и каждый в его команде, мог и сам идти первым на любом маршруте. Просто я, более молодой, проходил быстрее. Стена вертикальная, в верхней части даже нависает — это и есть Ромб, «ключ» маршрута. Его протяженность — метров 500–600. А сверху — наклонная, местами градусов 60–70, «крыша». Там уже комбинированный рельеф — лед, снег, скалы. Когда «крышу» освещает солнце, на ней начинают вытаивать камни. И дружно летят вниз. Не дай Бог оказаться под этим артобстрелом! Старались утром встать пораньше, чтобы до «бомбежки» оказаться на стене. Поднимаешься по ней, а за спиной свист. Камни летят в семи — десяти метрах, ты прикрыт Ромбом. Но все равно не по себе. Бывает, лед сверху сорвется, по каске стукнет. Мало того, по стене ледяными потоками льется вода. Затекает в рукава, выливается из ботинок. В общем, не скучно. Острые ощущения в ассортименте.
Можно сказать, на Чатыне состоялось мое альпинистское боевое крещение. «Крестным отцом» стал Юрий Иванович. Под холодным душем Чатына мы с ним впервые работали в связке. Для меня, второразрядника, это был незабываемый мастер-класс. Маршруты тогда проходили долго. Когда ты дней восемь-десять на сложной стене, в замкнутом коллективе, на пределе физических и моральных сил, ждать можно чего угодно. Порой нервы не выдерживали даже у самых невозмутимых. Пригода своим добродушием умел разрядить любую обстановку. Совершенно не конфликтный человек! Даже когда его вызывали на конфликт, провоцировали скандал, ссору, он уходил от этого. Дипломатично, умно, никогда ни в чем не унижаясь. Перефразируя Эльдара Рязанова, мы шутили: «У Пригоды нет плохой погоды». С ним было просто и легко в любых ситуациях. Лидер без тени диктаторства. Скорее, дипломат. Никогда не устанавливал никаких порядков, мол, будет, как я сказал, и точка! Спросит: «Ну кто хочет приготовить ужин? А, так я и знал». Чаще всего сам брался. Особенно любил в экспедициях, на восхождениях утречком рано встать, приготовить кашку, кофеек. Все происходило очень свободно, непринужденно, как бы само собой.