В основе пьесы лежит традиционное для пьес ваянг-оранг противопоставление злых и добрых начал. В данном случае царству Астинапура, где главную роль играл коварный и злой раксаса Дева, противопоставлялось царство раджи Пунтодево с его положительными героями. В конце концов доброе начало побеждало.
В пьесе фигурировала знаменитая четверка: Семйр, Гаренг, Петрук и Багонг, которые выступали в роли слуг царицы Сриганди. Помимо Дарси, выделялся отличной игрой актер Русман, исполнявший роль раджи Суюдоно. Худощавый, мускулистый, с виртуозно-отточенными движениями, замечательной пластикой, актер вызывал единодушное одобрение зрителей. Интересны были образы великих визиров обоих царств. Эти персонажи изображались в комедийном плане. Они были глуповаты, трусливы, неповоротливы, отличались подчеркнуто комичным внешним обликом — тучные, в нелепых головных уборах. Им противопоставлялись отважные и смелые воины-ксатрии. Так, когда визир раджи Пунтодево убеждал раджу отдать жену Сриганди раксасу Дева, чтобы избежать войны, Пунтодево и его воины с негодованием отвергли такой совет и предпочли тяжелую борьбу с врагами позорному миру.
«Сриведари» недаром считается лучшим на Яве театром ваянг-оранг. Спектакль театра «Сриведари» по сравнению с виденной нами в Бандунге постановкой труппы «Сри Мурни», отличался более высоким профессиональным уровнем. Это выражалось в игре актеров, в замечательной слаженности всего коллектива, в художественном оформлении сцены. Костюмы Дарси и других ведущих актеров сами по себе были произведениями искусства. В сценическом хозяйстве театра имелся постоянный комплект задников. В зависимости от характера той или иной сцены в разных пьесах могли использовать одни и те же декорации.
На следующий день в театре должна была идти пьеса «Петрук становится раджей», где главным героем был один из популярнейших персонажей. Билеты на этот спектакль были уже распроданы.
Утром нас принял мэр города. В Соло во время выборов в местные органы власти серьезную победу одержали коммунисты. В местном городском муниципалитете многие места принадлежат членам индонезийской коммунистической партии. Мэр города Утомо Рамелан тоже коммунист. Большое внимание он уделяет развитию национального искусства, в частности театру.
Он рассказал:
— Самое интересное в культурной жизни нашего города, конечно, театр яванской классической драмы «Сриведари». Это единственная в Индонезии профессиональная и постоянная в полном смысле слова труппа ваянг-оранг. Все актеры состоят на государственном обеспечении и получают жалованье от городского муниципалитета как государственные служащие. Их материальное положение приравнено примерно к положению средних чиновников. Поэтому актеры могут посвятить себя целиком театральному искусству.
Утомо Рамелан был хорошо осведомлен о деятельности труппы во всех деталях и давал самые исчерпывающие объяснения, какие мог бы дать только руководитель труппы.
— Театр «Сриведари» основан пятьдесят лет назад. Прежде он принадлежал сусухунану. Теперь же принадлежит городскому муниципалитету и даже приносит доход, став общедоступным для широкой публики. Кстати, сейчас артисты получают оклады значительно большие по сравнению с теми, что платил им сусухунан. Возглавляет труппу известный театральный деятель Сутарто. Представления даются регулярно, обычно пять раз в неделю. Раз в неделю проходят генеральные репетиции, уроки пения и танцев.
Я задал вопрос о творческой деятельности самого мэра, как известного деятеля культуры. Утомо Рамелан несколько смутился. Потом ответил:
— Я художник. Вернее, был им. Став политическим деятелем, я вынужден был бросить живопись. Думаю, что вы несправедливо называете меня известным деятелем культуры.
Мэр из скромности умолчал, что профессиональное знание искусства помогает ему сейчас уделять серьезное внимание культурной жизни города, развитию национального яванского театра.
— Обязательно посетите нашу Консерваторию. Напишите о своих впечатлениях. Напишите об индонезийском искусстве. Я уверен, что это будет интересно советским читателям, — сказал в заключение нашей встречи Утомо Рамелан. В беседе принимали участие пять членов местного муниципалитета. Когда мы уже Простились с мэром и его коллегами и вышли Из здания, Бинарно сказал:
— Пример мирного сосуществования!
— Какой пример?
— Как же? Из пяти членов муниципалитета, с которыми вы познакомились, трое коммунистов, один член национальной партии и один машумист!
Глава XV
КРАТОН СУСУХУНАНА И КОНСЕРВАТОРИЯ
Едем осматривать кратон сусухунана. К нам присоединяется корреспондент националистической газеты «Патриот», издающейся на Северной Суматре.
Кратон в Соло — огромный комплекс дворцовых и служебных построек, скрытых от постороннего взгляда высокими кирпичными стенами. Все это довольно запущено. Почерневшие облупившиеся стены, заросший травой обширный алун-алун. На огромной ветхой террасе перед главным входом в кратон отдыхают бечаки и уличные торговцы. Да и внутри кратона тоже запустение. Сусухунан уже не пытается сохранить видимость пышного феодального двора. Бинарно пояснил, что в прежние времена кратон обслуживало до 5 тыс. придворных. Сейчас на службе у сусухунана осталось только 700 человек. Они, как и придворные джокьякартского султана, получают мизерное «символическое» жалованье и влачат нищенское существование.
Мне говорили, что сусухунан, или сунан Суракарты, Паку Бувоно XII — предприимчивый и состоятельный бизнесмен. Его капитал вложен в ряд предприятий. Еще со времен голландского колониального господства семья Паку Бувоно имеет большие вклады в иностранных банках. Однако сусухунан не утруждает себя заботами о реставрации кратона, этого интересного памятника яванской культуры. И даже то, что представляет историческую и культурную ценность, не поддерживается в порядке и приходит в ветхость.
Кратон Соло, если сравнивать его с джокьякартским кратоном, не оставляет такого цельного впечатления из-за отсутствия единства стиля, отсутствия в его архитектуре и отделке ярко выраженного индонезийского национального колорита. Планировкой кратон Соло напоминает кратон в Джокьякарте: те же находящиеся один внутри другого прямоугольники-дворы, ограниченные глухими стенами, те же ансамбли изящных террас-бангсалов и пендопо с легкими колоннами. Однако с этим типично яванским ансамблем не гармонируют случайные и безвкусные предметы европейского происхождения. Например, вместо величественных и красивых в суровой простоте ворот, какие мы видели в джокьякартском кратоне, здесь мещанская передняя с огромным зеркалом-трюмо и бронзовыми статуями. Один из красивейших пендопо испорчен статуями — посредственными копиями венер и афродит. Безвкусица, чуждая индонезийскому искусству, в известной мере показательна. Такое смешение разных стилей и эпох, настоящего искусства с плохим подражательством характеризует вкусы последних «правителей» Соло, оторвавшихся от народа и поддерживавших показной блеск двора за счет подачек голландских колонизаторов.
В кратоне Соло уже не существует обязательной придворной формы, и каждый одевается кто во что горазд. Нас встретил экскурсовод в стареньком костюме европейского покроя. Экскурсиями ведала специальная контора с громким названием Информационная служба кратона. Служба раздавала через экскурсоводов всем посетителям брошюрки-путеводители. Посетители, как правило, платят за путеводитель несколько лишних рупий. Такого рода неофициальные чаевые и составляют фактический заработок экскурсоводов.
Начинаем осмотр. Экскурсовод рассказывает, что кратон Соло основан в 1745 г. сусухунаном Матарама Паку Бувоно II, который перенес сюда свою резиденцию из Картасура. Здесь, в бангсале Семорокото, сусухунан принимал гражданских чиновников. Напротив, в бангсале Маргугунто, — военных. Сзади помещалась тюрьма, куда заключали недовольных правлением сусухунана. Вот сторожевая башня Сонго-Бувоно. Сохранился только остов ее (башня сгорела три года назад из-за неисправной электропроводки). Ворота Срименганти ведут во внутреннюю часть кратона, где сусухунан встречал высоких гостей.