— Я был в вашем родном штате, господин президент. Он мне очень, очень понравился. Очень хорошие бизнесмены, очень хорошие, господин президент, показали мне свой телевизионный центр. Он мне тоже очень, очень понравился, только, господин президент, я посоветовал заменить оборудование. Наши фирмы сейчас начали выпуск прекрасных устройств, очень прекрасных, господин президент.
— Спасибо, господин Кисиро, — искренне поблагодарил Джонсон, поняв, что его друзья подсказали хозяину японской электроники, как можно снискать расположение президента.
— Полная замена оборудования стоила бы вашему прекрасному городу примерно два с половиной — три миллиона долларов, но у нас хорошие деловые отношения с. вашим городом, и мы можем пойти на небольшие жертвы. О, ничего, ничего, господин президент, — произнес Кисиро, заметив, что Джонсон хотел что-то возразить, — это совсем, совсем небольшие жертвы ради нашей дружбы. Вместе с монтажом это обойдется вам всего в полтора миллиона долларов.
Внутри у Джонсона разлилось тепло, ведь телецентр— его личная собственность. Он быстро подсчитал в уме: около миллиона чистой прибыли. Но что потребует эта хитрая лиса взамен?
Я рад, господин президент, очень, очень рад сообщить, что наши представители подписали очень важный контракт на поставку электронной аппаратуры одной вашей знаменитой фирме.
— Позвольте узнать, что это за фирма, господин Кисиро?
— О, господин президент, это очень почтенная фирма, — улыбаясь, произнес Кисиро, — раньше ее возглавлял господин Макнамара, а теперь тоже очень, очень уважаемый человек господин Кларк.
«Ну что ж, — подумал Джонсон, — все стало на свои места».
— Будет время, господин президент, сделайте любезность, познакомьтесь с условиями контракта, а также с номенклатурой изделий.
— Конечно, конечно, господин Кисиро, я обязательно познакомлюсь и поддержу министра обороны, — с готовностью ответил президент, поняв, что не зря этот Кисиро пошел на скидку: подарок в миллион долларов будет возмещен за счет военного ведомства. Там можно скрыть и не такие суммы.
Возникшая вначале неприязнь к Кисиро растаяла, и президент тепло проводил до дверей своего гостя, пожелав ему успешного пребывания в Соединенных Штатах.
На следующий день президент принимал генерала Крейтона Абрамса, назначенного командующим американским экспедиционным корпусом во Вьетнаме. Джонсон хорошо знал Абрамса, но протокол требовал официального представления. Это сделал Кларк Клиффорд.
— Господин президент, — несколько торжественно начал министр обороны, — вы приняли решение назна»-чить генерала Крейтона Абрамса ответственным за проведение нашей военной политики во Вьетнаме. Разрешите представить вам главнокомандующего, отбывающего к месту службы, и попросить вас высказать ему свои пожелания.
— Я с радостью и гордостью подписал ваше назначение, Крейтон. Зная ваши редкие личные качества, верность идеалам Америки, боевой опыт, надеюсь, что вы сделаете все необходимое для изменения нынешнего положения.
— I Благодарю вас, господин президент, за доверие, которое вы мне оказываете. Я не пожалею сил, чтобы оправдать его, — с чувством произнес Абрамс, и это понравилось президенту.
— В нынешнем году, — продолжал президент,— мы столкнулись во Вьетнаме с непредвиденными трудностями, преодолеть которые предстоит вам. Там создалась сейчас новая обстановка. Мы добились все-таки того, что Ханой дал согласие на начало переговоров.
Услышав это, Клиффорд испытал что-то вроде стыда за президента, потому что его администрация только под давлением союзников в Европе и своего народа вынуждена была согласиться сесть за стол переговоров с представителями Ханоя, а несколько дней назад пошла дальше: согласилась начать четырехсторонние переговоры в начале будущего года с Ханоем и Фронтом освобождения Южного Вьетнама. Но президенту очень хотелось даже перед лицом посвященных людей разыграть вариант своей победы.
— Ханой требует полного прекращения бомбардировок Северного Вьетнама. Мы, проявляя свою добрую волю и готовность к диалогу, ограничили район бомбардировок территорией южнее двадцатой параллели. Этим мы показали всему миру, что теперь дело не за нами. Если Ханой будет упорствовать, мы можем снова бросить против него свои воздушные силы.
Принесли кофе и три бокала шампанского.
— Разрешите мне, господа, поднять бокал за успех того дела, которое мы поручаем генералу Абрамсу. Ваше здоровье, Крейтон! За ваши успехи. За твое здоровье, Кларк!
Выслушав благодарность за добрые пожелания, Джонсон пригласил Абрамса и Клиффорда за маленький столик выпить кофе. Сделав глоток, он вернулся к делу.
— Я хочу посоветовать вам, Крейтон, изменить тактику военных действий во Вьетнаме с учетом всего, что там произошло. Я считаю целесообразным в нынешней ситуации отказаться от не оправдавшей себя идеи «поиска и уничтожения». Ошибка генерала Уэстморленда состояла прежде всего в том, что он разбросал имеющиеся в его распоряжении силы, распылил их и в результате оказался на всех участках слабее своего противника.
Новую тактику разработал Объединенный комитет начальников штабов, и Клиффорд познакомил с ней президента. В изложении министра обороны она выглядела веско и убедительно, и Джонсон одобрил ее.
— Я думаю, господин президент, — предложил тогда Клиффорд, — будет в высшей степени полезно и целесообразно, чтобы вы лично изложили ее генералу Абрамсу.
И с этим Джонсон согласился, и сейчас чувствовал себя в роли крупного военного авторитета, видя, с каким вниманием, как откровение, слушает его Крейтон Абрамс. Ему и в голову не могло прийти, что Абрамс получил все инструкции от председателя Объединенного комитета начальников штабов, уточнил все детали и возможные шаги в случае изменения обстановки. Но, направляясь к президенту, Клиффорд посоветовал Абрамсу сделать вид, что впервые слышит о новой тактике именно от президента Джонсона. Глядя сейчас на Абрамса, он усмехался в душе и боялся, что Крейтон переиграет. Но президент уже чувствовал прилив сил и вдохновения, а внимание генерала Абрамса только прибавляло ему пафоса и красноречия.
— Отныне ваша задача будет состоять в том, — продолжал Джонсон, — чтобы защитить от атак Вьетконга крупные города, в первую очередь Сайгон, аэродромы, военные базы, наиболее важные пути коммуникаций. Пусть Вьетконг пока будет заперт в своих сельских районах. Настанет время, и мы, укрепив города, перестроив сайгонскую армию на новой основе, поможем ей одержать победу.
— Сэр, — спросил генерал Абрамс, давая возможность президенту время еще на один раунд красноречия, — какой линии придерживаться впредь в отношении бомбардировок территории Северного Вьетнама южнее двадцатой параллели и как поступить с высвобождающейся частью самолетов?
— Дорогой Крейтон, бомбардировки должны быть такими же интенсивными, как и раньше, ведь мы оставили для них район, по которому проходят основные коммуникации Ханоя. По ним он направляет на юг и живую силу, и оружие, и боеприпасы. Поэтому удары должны носить характер самый разрушительный. А что делать с освобождающимися самолетами? Кларк, как ты думаешь? — спросил Джонсон Клиффорда, так и не вспомнив, шла ли речь о самолетах раньше.
— Думаю, — ответил министр, — их можно направить на подавление сил Вьетконга южнее семнадцатой параллели.
— Понятно, Крейтон? — спросил Джонсон.
— Спасибо, господин президент, теперь мне все ясно, — горячо ответил генерал, снова поражая Клиффорда своими артистическими способностями. Or рызывал умиление у президента. Прощание их было сердечным и теплым. Джонсон положил руку на плечо Абрамса.
— Итак, Крейтон, желаю тебе успеха. Ты получил нелегкое наследие, но я и Америка надеемся, что чы справишься с порученным делом.
Перед отлетом в Сайгон генерал Абрамс подвергся настоящей атаке журналистов: Не привыкший к шумной славе, к вспышкам фотоламп, к свету телевизионных юпитеров и к микрофонам, которые ему едва не засовывали в рот, Абрамс, растерялся. Он неэффектно отвечал на вопросы, мялся, боялся сказать лишнего, и это настраивало против него наиболее рьяных газетчиков. Но один ответ пришелся по душе всем, и он стал крупным заголовком американских и сайгонских газет: «Я знаю, как сокрушить красных», — уверенно сказал генерал Крейтон Абрамс, улетая в Сайгон».