ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Жаркая тропическая ночь без сумеречных полутонов опустилась на землю, но в изнуряющую духоту, пропитанную пьянящими запахами леса, она не принесла ни облегчающего дуновения ветерка, ни спасительной прохлады. Яркая половинка месяца, похожая здесь, южнее тропика Рака, на серебряную лодку, ныряя в редкие прозрачные облака, плыла по бархатному простору неба.
На невидимую узкую горную тропу, и днем-то едва заметную сквозь густую зелень леса, начали выходить после дневного привала роты полка особого назначения. Слышались негромкие разговоры, тихонько назывались фамилии, раздавались команды. Скоро тропа, совершенно безжизненная в дневное время, наполнилась звуками, свойственными передвижению большой массы людей. Как ни осторожно было их движение, но то и дело тишину нарушал резкий металлический звон, то сдерживаемый кашель, то совершенно неожиданный приглушенный вскрик, казавшиеся особенно громкими в этой как бы искусственно сдерживаемой тишине.
Солдаты с вещевыми мешками и сумками за спиной, с винтовками и автоматами, висящими на шее, в тропических шлемах, кто в резиновых тапочках, кто в ботинках, кажется, неторопливо, но споро шлй по одному, а где позволяла дорога — и по двое. Полушепотом передавались по цепи предупреждения об опасном повороте или глубокой выбоине на тропе. Шли с недолгими привалами, которых хватало только на то, чтобы выкурить одну сигарету на несколько человек да немного посидеть или полежать, расслабиться после нелегкого мйр-ша. Незадолго до восхода солнца подразделения подтянулись к конечному пункту, намеченному на карте как высота 595,7, которая у местного населения с оттенком торжественности и юмора именовалась Троном небожителей. «Трон» представлял собой идеальное место для наблюдения за дорогой, идущей от морского порта к базе. Вдоль дороги, в нескольких километрах друг от друга, располагались охранные подразделения противника. Перед ними была поставлена задача — не допустить ни одного случая диверсий на магистрали, по которой на базу будут поступать строительные материалы, оружие, боевое снаряжение, продовольствие.
По сообщениям, полученным от разведчиков, командование сил освобождения знало, что в ближайшее время из порта, где пришвартовался огромный японский транспорт «Иокогама-мару», начнется переброска стальных плит и оборудования для монтажа на территории базы взлетной полосы, способной принимать тяжелые самолеты. Это вторая очередь аэродрома, с которого обычные самолеты уже летали бомбить Северный Вьет-.нам.
Изучив обстановку, командование пришло к решению начать диверсионные акты на магистрали, чтобы тормозить, насколько возможно, ход строительства. Для выполнения задания был выделен полк, бойцы которого прошли специальную подготовку и могли действовать в самых сложных и трудных условиях.
Полковник Фыонг, на которого было возложено общее руководство операцией, за время марша успел познакомиться с офицерами полка. Он видел сейчас их посуровевшие лица. Даже лицо комиссара полка, которого он хорошо знал уже многие годы, было неузнаваемым. Резкие, обострившиеся черты, ввалившиеся щеки будто принадлежали другому человеку. Но если бы полковник имел возможность взглянуть на себя в зеркало или со стороны, он вряд ли угадал бы и свое собственное лицо: долгие и трудные переходы, бессонные ночи, скудное питание — все это в такой же степени отразилось на нем, как и на всех остальных.
Во время дневок он обстоятельно рассказывал командирам, а те своим бойцам, какие намерения американского командования скрываются за строительством мощных опорных баз по всей территории Южного Вьетнама. Начав бомбардировки территории ДРВ и активизируя боевые действия южнее 17-й параллели, Соединённые Штаты, с одной стороны, угрожают самому существованию Демократической Республики Вьетнам, а с другой — намереваются потушить пламя народной борьбы, принимающей на Юге все более широкие размеры.
— Американцы, — говорил полковник, — исходят из того, что наращиванием своего военного участия в войне сумеют запугать нас, задавить техникой. Конечно, мы не имеем права легкомысленно относиться к американской мощи, но и оснований для паники не должно быть. Нам будет нелегко бороться с агрессией, но на нашей стороне великая правда. Перед отправкой к вам со мной долго беседовал министр обороны. Он сказал, что американцы постараются уже в ближайшие месяцы предпринять демонстрацию силы. Для этого они создают новые военные базы на территории Южного Вьетнама, шлют дополнительно крупные подкрепления сайгонскому режиму, и, видимо, не очень долго придется ждать, когда американские войска станут главной силой в военном столкновении. Но, учитывая опыт, который накопили наши бойцы на Юге, американцы по-прежнему будут составлять свои планы, привязывая их к сухим сезонам, потому что они дают больше простора для применения технических средств. Что касается нас, то мы должны бить врага в любой сезон года — как в сухой, так и в дождливый. У нас есть большое преимущество перед противником. На нашей стороне жаркий климат, тропические тайфуны, знание условий и местности. И самое главное — на нашей стороне поддержка народа.
На одном из привалов зашла речь о том, как партизаны, а потом бойцы регулярных частей применяли особые методы борьбы с солдатами французского экспедиционного корпуса в войне Сопротивления.
— В этом отношении у нашего народа большой опыт. Еще наши предки, воюя с китайцами, применяли ловушки, которые наводили на солдат противника панику, — сказал командир полка майор Буй Тхань. — Да и солдаты французского иностранного легиона так и не научились обнаруживать ни наших ловушек, ни самодельных мин.
— Верно, — поддержал его комиссар, — помнишь, какие удавки мы делали на лесных дорогах? Идет солдат, ничего не подозревая, и вдруг задевает ногой за сторожок и взлетает вверх с переломанным позвоночником. Сторожок-то вел к пригнутому к земле бамбуковому стволу. Конечно, это оружие — не бомба, не пулемет, но оно подавляло морально, потому что неизвестно, когда и чья будет очередь взлететь вверх или провалиться в яму с острыми кольями.
— А теперь надо заставить американских солдат бояться наших рисовых полей, наших лесов, каждой ветки на дорогах, — сказал майор.
— Опыт наших воинов в дельте Меконга и в провинции Тэйнинь тоже очень показателен, — добавил полковник Фылонг. — Враг, конечно, силен, ничего не скажешь. Но он привязан к вертолетам, бронетранспортерам. А когда его солдаты остаются одни, они становятся похожими на мух, попавших в густой рисовый отвар. Не рота, не взвод, а всего лишь несколько бойцов могут посеять страх в сердцах противника. Он и дрогнувшую лиану будет принимать за тигра. И представляете, как тот, кто побывал в таких переделках, будет рассказывать новичкам о том, что их ожидает. В десять, в сто раз им покажется страшнее то, о чем они не имеют представления. И ведь никакой инструкции, как избежать опасности!
— Вот-вот, — поддержал комиссар полка, — никакой инструкции. А я так подумал: какие письма будут писать из Вьетнама те, кто не только сам испытает, а просто от других услышит о нашем оружии. Там родные за голову будут хвататься от боязни за своих детей. Так простенькое изобретение наших предков станет поражать врага.
— Верно, — сказал полковник Фыонг, — Генерал Зи-ап так и сказал, когда беседовал со мной перед отправкой сюда. Война в Южном Вьетнаме — это два залпа: один по врагу здесь, на вьетнамской земле, а снаряды второго залпа будут рваться в гуще американского общества. Конечно, нашему народу тоже будет трудно: сдерживать противника на Юге и отражать налеты американских бомбардировщиков на Севере, особенно когда у нас не хватает современного оружия. Но обстановка не всегда будет оставаться неизменной. Придут к нам на помощь друзья, — сказал он, — будут у нас и современные самолеты, и танки, и ракеты, и знаменитые «катюши», и тогда настанет наша очередь планировать большие операции. Об этом, сказал, ты и передай товарищам на Юге. А пока наша задача — дать почувствовать врагу, что ему не укрыться ни на каких базах, ни за какими укреплениями.