А потом Антипатр постепенно стал нагибать под себя все восточное Средиземноморье. Главные конкуренты-финикийцы после взятия Тира и Сидона, от греха подальше, переместились на запад, где Карфаген пока никому первенства не уступал. Разгром его флота от фокейцев остался далеко в прошлом. Но на восток он не лез, довольствуясь побережьем Африки, Испании и Сицилии.
В таких условиях Вовану надоело таиться и бегать, и он стал вооружаться. Причем, по-серьезному. Бак его судов стали украшать пушки. Сначала одна, а когда корабли стали немного больше, то и две. Причем, пушки служили, скорее, фактором устрашающим. В первое время достаточно было одного выстрела. И даже не обязательно на поражение. Сноп огня, клубы дыма и сопровождающий это явление жуткий грохот моментально остужали пыл противника, и он спешил покинуть место несостоявшейся стычки так, что весла гнулись. После нескольких таких демонстраций греки поняли расклад, и Вовановы корабли стали ходить свободно, тем более, что сами они никого не трогали и никуда не лезли.
А вот выгоду от их стремительных переходов первыми засекли ушлые купцы. Когда в порт заходил один, а чаще пара Вовановых гигантов, заменяющих собой каждый до десятка обычной плавающей мелочи, и начинал разгружаться, выбрасывая на причал десятки тонн груза, непричастным оставалось только качать головами и цокать языками. И они очень хотели стать причастными.
Однако, Вован делал причастными не всех. У него были свои особые критерии. И не всегда мерилом служили деньги. Один раз он провез груз вообще даром, и об этом случае потом говорил весь Пирей. А уж сколько он перевез даром пассажиров. Но в любом случае, бизнес этот был жутко прибыльный. Не зря на причалах портов, в которые заходили Вовановские корабли, выстраивались очереди. И не только из желающих попользоваться кораблями как средством перевозки. Но и из-за доставляемого ими товара.
Слоновая кость, конечно, доставлялась и из Египта, куда она попадала из Нубии. И финикийцы ею приторговывали, получая караванами через пустыню. Вот только у Вована эта кость была в два раза дешевле. Или взять красное дерево. Кроме шестиметровых бревен, которые никакими верблюдами не перевезти, Вовановы корабли привозили брусья и доски. Когда они впервые пришли в Афины с таким грузом, на пристань сбежался чуть ли не весь Пирей. И купцы там были в подавляющем меньшинстве. Даже рабы норовили коснуться невиданного доселе товара. А уж когда Вованов помощник озвучил цену, знающие и понимающие люди впали в ступор и не скоро пришли в себя.
Они бы пришли в себя еще позже, но Вованов помощник спросил:
— Что? Нет желающих? Тогда мы идем на Эвбею. Может там кто купит.
После таких слов возник небольшой водоворот, и штабель как корова языком слизнула. А помощник притащил в каюту Вована мешок серебра и сказал:
— Во!
И вот на это на все посягнул Антипатр. Он был наместником самого Александра Филипповича и думал, что ему позволено все. Собственно, так оно и было. И хотя фаланга ушла с царем, и конница ускакала, и даже такие все из себя независимые афиняне выделили несколько тысяч воинов, все равно Антипатру было с кем осуществлять свои наместнические функции. А тут как раз подвернулся Вован, который, пока ходил одной тройкой кораблей, был незаметен и скромен. Многие успевали забыть о визите на пару месяцев, прежде чем белокрылые красавцы появлялись вновь. Но когда на линии возникли две пары и промежуток между их посещениями сократился вдвое, Вован стал заметен. Ну а появление на линии еще одной пары заметил и Антипатр.
Будучи военачальником еще у Александрова папаши, Антипатр был воином до мозга костей и решать проблемы привык воинскими приемами. Поэтому пару кораблей на выходе из Геллеспонта поджидали сразу пять боевых триер. Триерархам было дано строгое указание — корабли должны быть сохранены. Ну и капитаны не помешают. Остальных на усмотрение: за борт или в рабство. Триерархи поскребли затылки. Таран запрещался. Значит, абордаж. Поэтому на триеры взяли побольше гоплитов. Потенциал команды противника никто не знал. Судя по отсутствию гребцов, воинский контингент там был неслабый.
Грекам, вернее, македонцам не повезло. Точнее, им не повезло дважды. Во-первых, эту пару кораблей вел сам Вован, который был моряком не чета всем триерархам вместе взятым, ну а во-вторых, Вован проходил проливы только под машиной. Ну и, соответственно, выйдя на простор Эгейского моря, уже имел преимущество. Да и со связью теперь был полный порядок. Правда, переносные радиостанции были эффективны на расстоянии не более полукилометра, но здесь больше и не требовалось.