Часовые на вышках оповестили население и, когда первая шхуна подошла к причалу, ее уже встречали. Счастливая Млеча дождалась-таки своего капитана и даже пропустила вечернюю дойку. А утром явился Смелков. У него наверно интуиция выработалась, потому что Вован пока никакого сигнала ему не подавал.
Ведомый шестым чувством и ведомый им безошибочно Юрка сразу проследовал в триклиний, где пребывающая в районе седьмого неба Млеча, свалив все дела на помощников, откармливала исхудавшего, по ее мнению, капитана. Вован, растративший за ночь кучу энергии и потому невыспавшийся, тем не менее, благосклонно принимал знаки внимания, оказываемые ему Млечей, и на глазах терял способность не то что шевелиться, но даже мыслить.
Юрка это понял еще с порога и поторопился пока Вован окончательно не ушел в нирвану.
— Ну? — спросил он, чтобы не распространяться, считая, что этого вполне достаточно.
Это короткое слово сразу привело Вована в чувство. Он встал, пошатнулся, но тут же выпрямился и промаршировал к двери. Млеча посмотрела на Юрку вопросительно, а тот развел руками. Через пять минут Вован вернулся, вручил Юрке маленький сверток, сказал:
— Здесь все, — и опять рухнул на ложе.
А надо сказать, что Млеча откармливала Вована в лежачем положении, для чего специально было поставлено обеденное ложе.
— Одиннадцать карат, — успел сказать Вован, прежде чем потеряться для мира.
Но Юрке информации вполне хватило. Он ушел в свою комнату, положил камень на стол, зажег лампу, достал лупу и стал пристально рассматривать алмаз, вертя его так и эдак.
— Чистой воды и без видимых дефектов, — сказал Юрка сам себе. — Есть за что поторговаться, — и он ушел, практически не прощаясь, чтобы опять появиться на следующий день ближе к обеду.
Вован обнаружился на верфи, где готовили к спуску корпус судна изготовленный по новой технологии с диагональной обшивкой. Вован с Евдокимосом орали по очереди друг на друга и, похоже, получали от этого удовольствие. Юрка послушал, ничего не понял и окликнул вошедшего в раж капитана.
— Когда назад? — спросил он.
— Примерно через недельку. А что такое?
— Хочется знать, с какой периодичностью будет поступать товар. Если как сейчас, то игра не стоит свеч.
Вован задумался.
— Понимаешь, — сказал он. — Одному там ходить стремно. Лучше вдвоем. Ну а нас всего трое. Все остальные мелкота. Им только через Понт бегать. Туда они будут раза в полтора дольше идти, если вообще не утонут. Вот достроят этого монстра — будем ходить в два раза чаще. А шеф разработает свою трубку и камней больше будет. Там-то им тоже приходится месяца полтора до цели топать. Кстати, он тебе список написал необходимых вещей. Я тебе потом отдам, а ты уж постарайся к следующему рейсу. И еще. Я вот что хотел спросить: я приручил тут одно африканское племя в районе современной тебе Луанды. Ну, то есть, будущих ангольцев. Сейчас у меня там что-то типа бункеровочной станции. Если проще, то тамошние негры заготавливают мне дрова за натуроплату. Так вот, что им предложить я знаю, а вот что с них взять — даже не представляю. Так что подскажи, что за порталом будет пользоваться спросом из Африки.
Смелков выпучил глаза.
— Так это что ж, на тебя целое племя работать будет?
— Ну да, — скромно сказал Вован. — А если понравится, то может и не одно.
Юрка чуть не задохнулся от восторга.
— Саныч! — вскричал он. — Да мы шефу с его алмазами только так баки забьем. Во-первых, это ближе, во-вторых, это дикари, которые не знают цену вещам, а, в-третьих, это такая экзотика, что… что… Короче, вот тебе навскидку три вещи: древесина, слоновая кость и рог носорога. Можно, конечно, к перечню добавить шкуры крокодилов, но я пока не знаю, куда их сбыть.
— Эва, — Вован почесал затылок. — Древесина это понятно. Только ты уточни какая. А то там такое разнообразие. Насчет же слонов и носорогов, сильно я сомневаюсь, что они там водятся. Они же просто между деревьями не пройдут.
— Эх ты, голова, — снисходительно сказал Смелков. — Там дальше на восток сплошное плоскогорье с минимумом лесов. Это даже я знаю. А вот вхожи ли туда твои негры — вопрос.
— Вот это как раз не вопрос, — разочаровал его Вован. — Где-то здесь Максимка болтается. Кое-что он должен знать. Для полного знания он, конечно, мелковат, но зато шустёр.