Серега на такое новшество подивился и решил взять на заметку, а пока, пользуясь своим статусом «самого главного», снял народ со всех работ кроме охотничьих и дроворубных, ну и повара, конечно, и напряг их изготовлением дорожки из жердей и транспортного средства. Народ, прельщенный новизной, не возражал. Спор вызвало только направление, по которому необходимо было прокладывать эту самую дорожку. Дело в том, что за водой для промывки, приготовления пищи и других водных процедур продолжали гонять на реку Оранжевую, которая своей излучиной походила наиболее близко к поселению и руднику. Ну, близко, не близко, а верст десть было. А это, если не торопиться, четыре часа туда и обратно. Приходилось каждый день отряжать двух человек при двух мулах. И они за день успевали сделать целых два рейса.
Серега вник в проблему и задумался. Потом с возгласом:
— Эх! Была не была! — вырубил рогульку, взял ее за два конца и пошел по спирали от центра рудника, потихоньку расширяя круги. Когда он уже отошел от ямы метров на сто, если считать по радиусу, и попал в какую-то низинку, рогулька у него в руках слегка повернулась, указывая концом в землю.
— Во, бля! — сказал Серега ошеломленно. — Так я что, еще и лозоходец?
Серега был так озадачен, что не нашел подходящих слов, кроме ругательств, естественно. Он как раз меньше всего ожидал, что это сработает и взялся за рогульку просто от безысходности, потому что ничего рационального в голову не лезло, а возить воду за десять верст, это, согласитесь, ни в какие ворота…
Люди, шедшие за ним, столпились вокруг и с интересом ждали дальнейших действий. А Серега медлил, его действия в глазах окружающих были почти что колдовством, а сам он приравнивал их к шарлатанству. И теперь отдать приказ копать и не обнаружить воды будет с одной стороны дискредитацией, а с другой — подтверждением. Подтверждения Серега не боялся — это было только его мнение, а вот что касается дискредитации…
— А-а! — решился он, наконец, и потребовал лопату и кирку, решив заняться этим сам, никого не привлекая.
Однако, пройдя полметра, он запыхался и решил передохнуть. Впрочем, его дело продолжили сразу двое, и яма диаметром метра два стала стремительно углубляться. Уже скоро землю из нее стали вытаскивать в ведре, привязанном к веревке, а больше одного землекопа в ней не помещалось. Народ, уверовавший в Серегины способности, тем не менее, не уходил. И землекопы менялись довольно часто.
Вода появилась, когда глубина ямы достигла метров четырех. Сначала это была просто влажная земля. Потом грязь. А потом очередного землекопа пришлось срочно поднимать в ведре, потому что вода стала стремительно подниматься. Но тревога оказалась ложной и, поднявшись сантиметров на семьдесят, уровень воды стабилизировался. Ее тут же стали вычерпывать, просто выливая рядом. Сначала темно-коричневая вода стала быстро светлеть, и на пятнадцатом ведре стала уже почти прозрачной.
Серега моментально стал триумфатором, авторитетом и полубогом. У него даже отобрали колесо, на котором он начал вытачивать желоб, позволявший ему не съезжать с рельса. Сереге осталось только руководство. И буквально к вечеру все было готово.
Настоящая работа началась на следующий день. И тут, по личному Серегиному выражению, им поперло. Поэтому с обратной экспедицией решили не тянуть и четыре человека при одном муле, забрав добычу, что составила довольно увесистый мешочек, отправились на берег.
Три шхуны вооруженные до зубов (каждая теперь имела на борту по пушке, изготовленной из буровой трубы) вырвались из теснин Геллеспонта на простор Эгейского моря. Позади остался бурный об эту пору Эвксинский Понт, такой, что даже Вован не решился рисковать и плыть напрямую от Херсонеса к Босфору и скромно прокрался в виду фракийского берега. И даже один раз укрылся в бухте. Но теперь все обошлось и шхуны форсировали паруса, собираясь быстрее добраться до Крита.
Но сначала Вован собирался зайти в Милет. Милет был особым случаем. Раздолбанный вдребезги и пополам, смысла восстанавливаться, пока был жив Александр, у него не было. А Вован, имея на него свои виды, не торопился обнадеживать оставшихся в живых жителей тем, что их обидчику осталось каких-то десять лет, а потом начнется такая заваруха, которая будет почище любых завоевательских войн. Так что Вован уверил сам себя в том, что он обеспечивает местным жителям будущее и со спокойной совестью выпустил в город своих вербовщиков. Чтобы послушать этих искусителей народ сходился со всего города. Удивительно, сколько его еще сохранилось под развалинами. Каждому хотелось послушать красивую сказку про благодатную страну вечного лета без войн и завоевателей.