Как только они прибыли на скалу, они рассмотрели дикаря. Это был молодой человек, приблизительно лет двадцати, светлорыжий, с очень длинными ресницами. В гроте он стал немного видеть и проявил большой испуг. Викторин и его сын старались его успокоить, ободряя его жестами и предлагая пищу. Но он ни на что не реагировал и старался заснуть. Его уложили на кровать из мха, где он и расположился и оставался без движения до вечерних сумерек. Когда появились Викторин и его сын, дикарь опять очень испугался и стал искать выхода, чтобы убежать. Те стали предлагать ему поесть жареного мяса и хлебных плодов. Но он не хотел ни к чему прикоснуться и, казалось, дрожал от страха.
— Я начинаю понимать, кто такие дикари этого острова, сын мой, — сказал: тогда Викторин. — Это ночные люди. Говорят, что существуют только несколько подобных индивидуумов, но теперь я думаю, что это целая раса, которую другие люди уничтожили повсюду, где с нею сталкивались, и которая существует теперь только в тех местах, где проживала она одна. Ну, а мы издадим закон, который будет категорически запрещать причинять им какое бы то ни было зло. Кажется, что сами они незлобивы. Освободим нашего пленника и станем так же осторожно, как раньше, наблюдать, что из этого выйдет.
Викторин тотчас открыл вход в грот, и ночной человек молнией скользнул в него. Два европейца, захватив с собою крылья и сложив свои корзины на неприступной скале, последовали за своим пленником, который скоро встретился с толпой соплеменников. Он остановился. Те окружили его и начали очень сильно пищать по-мышиному. На каждый писк пленника все остальные отвечали резкими криками. Затем один пленник пищал в продолжение минут десяти. После этого все остальные запищали одновременно и вместе двинулись в сторону грота, сбившись плотно в кучу. Но никто не помышлял о насилии. Они ничего не тронули и даже не постарались взломать вход. Они только смотрели в щели и объясняли остальным, что двух иностранцев не видно.
Викторин и его сын поняли тогда, что это очень кроткие люди, и что с ними можно ужиться, но что их будет очень трудно приручить. Тогда они закашляли, выйдя на дорогу, чтобы на них обратили внимание. В толпе произошло странное движение. Дикари рассматривали их с удивлением, готовые каждую минуту обратиться в бегство. Но молодой человек, который был их пленником, казалось, успокаивал их. Он даже приблизился на несколько шагов, приглашая всю толпу последовать его примеру. На это, однако, никто не решился. Тогда Викторин стал издали предлагать им жареное мясо и плоды. Они, казалось, хотели это взять и убеждали друг друга подойти к иностранцам. Однако никто не решался выступить первым. Даже пленника, который сделал вперед шагов двадцать, позвали назад, и он вернулся. Наконец Викторин и его сын, чтобы еще больше удивить их, приведи в движение крылья и поднялись на них. Тогда все ночные люди испустили писк ужаса и разбежались. Повсюду кругом, куда они прибегали, поднимался такой же резкий писк. После этого опыта оба европейца возвратились в свой грот и остались там до утра.
Достаточно убежденные теперь, что в дневное время им нечего бояться жителей острова, они более спокойно обследовали его, то летая, то пешком. Остров оказался очень плодородным.
Однажды, пролетая, они заметили застигнутый бурей корабль. Решив оказать какую-нибудь помощь несчастным, которые каждую минуту могли погибнуть у этих берегов, они полетели над блестящей поверхностью моря. Только они достигли корабля, как он натолкнулся на риф и разбился. В ту же минуту, спустившись на утес, они закричали по-французски экипажу, чтобы никто не пугался и чтобы все поднялись на палубу и держались за веревки. Потом они привязали веревку к вершине мачты и, используя всю силу своих больших крыльев, притащили корабль к скале, к которой прикрепили мачту, предложив экипажу взобраться наверх. Это было легко выполнено. Корабль, к счастью, оказался французским. В первый момент опасность неминуемой смерти заставила экипаж выполнять приказы летающих людей без особого внимания к ним самим: люди спасались от смерти и ни о чем другом не думали. Но легко понять, как велико было удивление пассажиров и матросов, когда они несколько успокоились, очутившись на скале, при виде спасших их людей, которые за четыре тысячи льё от их страны говорили по-французски и летали по воздуху. Расспросы, однако, были отложены, потому что опасность еще не совсем миновала. Летающие люди перенесли всех пассажиров по-двое, т. е. четырех в каждый перелет, на самый остров. Когда уже все находились в безопасности, четверых людей снова перенесли на корабль, чтобы спустить на море шлюпку и спасти, что возможно было, из продовольствия. Им удалось перебросить несколько ящиков с сухарями в хорошем состоянии, вино, муку, водку, инструменты; только порох был весь испорчен. Спасли также много товаров, которые могли еще пригодиться, хотя и были несколько подмочены. Только после того, как с корабля доставили все, что было возможно, и корабль затонул, потерпевшие кораблекрушение начали расспрашивать летающих людей.